Похищение Европы

Он достал из кармана маленький, заранее настроенный «уоки-токи», нажал на кнопку вызова.

– Тут мы, тут! – ворчливо отозвался голос Алехи.

– Как дела?

– Как сажа бела, – ухмыльнулся тот. И тут же добавил: – Пятнадцать. – Алехе не нравилось быть в подчинении у штатской «штафирки», однако он не собирался навлекать на свою голову гнев Агуреева.

– Хорошо, – сказал Ефим. – Через двадцать минут проеду мимо.

* * *

Пока и в самом деле все было хорошо. Пятнадцать – лучше, чем десять, и уж, конечно, лучше, чем пять. Потому что пять – не приближайтесь к нам! Вот что такое пять. Десять – все ничего, но пока без машины. А без машины Муса, Алеха и примкнувший к ним спец со «Звезды» – взятый в дело из-за отличного знания испанских реалий – были бы практически бесполезны.

А вот пятнадцать было лучшим вариантом для начала операции. Значит, и машина взята, и аксессуары прикуплены, и люди готовы.

* * *

Ефим подъехал к порту секунда в секунду, что не было слишком сложным делом при наличии радиостанции. Правда, теперь он общался с мужичком, наблюдавшим с борта «Океанской звезды» за перемещением Агуреева.

Береславский посмотрел по сторонам. Стоявших легковушек, в которых сидели люди, перед выходом к причалам было немало. А еще больше людей стояло и сновало вокруг. Любой из них мог оказаться убийцей.

Слегка успокаивало то, что вряд ли начнут стрельбу прямо у проходной, где к тому же полно полиции. Ну да кто же даст гарантию за киллера! Так что о полном спокойствии говорить, понятно, не приходилось.

* * *

Агуреев вышел быстрой, пружинистой походкой. Сейчас он не казался толстым или рыхлым. Большим и сильным – да. И еще – целеустремленным. Но никак не расслабленным круизным обитателем.

«Вот ведь военная косточка», – с завистью подумал Ефим. Сам он, к несчастью, всегда казался толстоватым и рыхловатым, сколь бы ни была опасна выполняемая им миссия.

* * *

И одет Агуреев был прилично, так, как и подобает бизнесмену его класса на отдыхе: дорогие летние брюки, фирменная сорочка с расстегнутой верхней пуговицей, без галстука. Через согнутую руку перекинут легкий плащ – это правильно, атлантическая Испания и средиземноморская Испания – совсем-совсем разные Испании.

Идти ему до Ефима было секунд тридцать, но Береславский на всякий случай сократил этот временной интервал втрое, подскочив Николаю навстречу. Агуреев открыл дверцу и мягким, кошачьим движением – такого Агуреева Ефим еще не знал – устроился на переднем сиденье.

– В Измайлово, шеф! – скомандовал он.

– Как прикажете, – согласился Береславский и, войдя в роль, закончил: – Но деньги – вперед!

Агуреев улыбнулся:

– Будут тебе и деньги, будет и какава с чаем!

Ефим улыбнулся тоже: с Николаем ему было легко. Они росли в одно и то же время, смотрели одни и те же фильмы и понимали друг друга мгновенно.

– Поехали, – сказал Ефим и выехал из порта.

* * *

Рандеву они наметили неподалеку от местной достопримечательности, огромной башни маяка, видимой чуть не со всех концов города. Точнее, не у самой башни, а на прибрежной улице, по одну сторону которой находились гостиницы, а по другую – довольно большая дуга городского пляжа. Несмотря на бодрящую температуру воды – не более 17 градусов – его желтый песок был довольно густо заполнен загорающими телами: воздух как раз был теплый, и солнышко жарило еще по-летнему.

Ефим хоть и изучил тщательно план-карту, но ехал медленно и, чтобы гарантированно не сбиться с курса, все время вдоль моря. Слева – город, справа – вода: попробуй заблудись.

– Ты в зеркальце-то посматривай, – попросил он Николая.

– Не учи ученого, – осклабился бывший зенитчик, вытаскивая из кармана пачку сигарет.

– А вот это – хрена! – объявил окончательное и бесповоротное решение Береславский. Рискнуть жизнью еще можно, но в малом объеме автомобильного салона многократно прокачивать через собственные легкие табачную вонь – уж увольте! Агуреев спорить не стал, с сожалением убирая в карман пачку.

– Здоровеньким помрешь, – пробурчал он в отместку. Ефим не ответил, легкими движениями – у «эски» был отличный, с изменяемым усилием, гидроусилитель руля – направляя машину в довольно плотном железном потоке.

* * *

Быстро миновали припортовый район. Чтоб не заблудиться, не стали срезать угол по материку, а меняли направление движения параллельно изменчивой береговой линии, так что пришлось объехать довольно большой полуостров. Вообще бухта, по берегам которой лежала Ла-Корунья, вдавалась очень глубоко, и между противоположными сторонами образованного ею залива даже ходил специальный паром.

Смотреть на все это – в другой ситуации – было бы интересно: здесь и маленький трамвайчик, словно сошедший с картинок из старых детских книг (столбы, державший трамвайные провода, были интенсивного красного цвета и увенчивались такого же цвета фонарями), и булыжная мостовая, по которой, однако, двигаешься без подпрыгивания и потрескивания – так здорово подогнаны камни друг к другу, время от времени – на очередном повороте – прорезавшаяся башня маяка, красиво «маячившая» – а как еще сказать? – на фоне сине-серых атлантических вод.