Похищение Европы

– Леночка, а не пора ли нам на ты? – спросил он у собеседницы, осторожно приобнимая ее за упругую талию. Они как раз дошли до кормы и спустились по лесенке в одно из укромных Ефимовых мест, где их никто не должен был засечь. Здесь, правда, солнышко тень не пробивало, но синь волн и неба была видна, а легкий шумок маленьких волн навевал самые романтические ощущения.

– Надо подумать, – сказала девушка. «Нет, ей никак не может быть к сорока, – закончил наконец осмотр Ефим, аккуратно, по сантиметрам опуская вниз обнимающую руку. – Глаза такие яркие, морщинок нет». А с другой стороны, какая ему разница – есть морщинки или нет, если ветерок так весело шевелит длинный подол ее льняного платья и под этим полупрозрачным подолом просвечивают стройные ноги и красивые бедра в темном белье?

– А чего думать? – ухмыльнулся Ефим.

– И в самом деле… – задумчиво протянула дама. – «Вы – привлекательна, я – чертовски привлекателен. Жду в полночь возле амбара».

– Помню, помню, – разочарованно произнес Береславский. – И еще у нее муж волшебник, который умеет превращать в крысу.

– Ну, мужа у меня нет, – усмехнулась Елена Феликсовна. – А в остальном – верно.

«Вариант пять, – печально подумал Ефим. – И то в лучшем случае».

– К тому же вы – мой педагог, – добавила она.

– Ну и что? – спросил Береславский. И тут же догадался. – Вот черт! – выругался он. – Я типа служебное положение использую?

– Я так не сказала, – мягко заметила женщина, но Ефим уже серьезно расстроился. Подлостей он себе никогда не позволял, и даже мысль о подобном раскладе его серьезно задевала. Это даже не вариант пять. А похоже – вообще не вариант.

– Жалко, – искренне сказал он. – Я как-то не сообразил, что от меня что-то может зависеть. – Он даже засопел от расстройства – Елена Феликсовна была ему очень симпатична.

– Да не думаю я так вовсе, – взяла его за руку женщина. – На вас достаточно денек посмотреть, чтобы исключить такие мысли. А мы с вами девятый день плаваем.

«Вариант три», – подумал Ефим, но теперь уже никуда не спешил.

– Меня другое смущает, – вдруг серьезно сказала она. – А что, если я в вас влюблюсь? Оно мне надо?

– Не уверен, – честно сказал Ефим. Менять свою Наталью на даже самую раскрасавицу он никак не собирался: красавиц – много, а Наталья – одна.

– Вот и я не уверена, – со вздохом сказала Елена Феликсовна, выпуская его руку из своей теплой ладони.

– Ну ладно, – тоже вздыхая, сказал Береславский. («Вариант сто, – подумал он. – Зато перед Наташкой совесть мучить не будет».) – А все равно вы очень красивая. Я долго разглядывал.

– Я заметила, – печально улыбаясь, сказала Елена Феликсовна. – Я тоже вас разглядывала.

– Ну и на кого я похож? – подначил Береславский.

– На большого и доброго Карлсона, – честно ответила та.

«Ну вот, – подумал Ефим. – Вчера – Дени де Вито, сегодня – Карлсон. Хорошо хоть не Винни-Пух».

– Что, пойдем к людям? – спросил он.

– Сейчас, – ответила дама. – Мне надо решить один вопрос. – И даже глаза прикрыла от какого-то внутреннего напряжения.

– Какой? – спросил Береславский.

– Уже решила, – вместо ответа, через несколько секунд паузы, сказала она и, тесно прижавшись, обеими руками обняла своего собеседника.

– О Господи! – только и успел прошептать Ефим, потому что очень скоро ему стало не до разговоров. Если бы не одежда, то все бы уже свершилось.

* * *

Первой опомнилась Елена Феликсовна.

– Все же – не здесь, – сказала она. – Пойдемте в каюту.

– У вас – одноместная? – спросил Ефим.

– Уже можно на ты, – как-то невесело улыбнулась Лена. – И лучше – в твою каюту. Я могу прийти через несколько минут, чтоб не слишком все было заметно. Только номер скажи.

Ефим на секунду замешкался, припоминая номер. Лена восприняла заминку по-своему:

– Я не нарушаю твоих планов?

– Нет, конечно! – выпалил он. – Еще как не нарушаешь! – Но для очистки совести все же спросил: – А жалеть не будешь? А то ты так серьезно ко всему подошла.

– Буду, конечно, – держа в зубах заколку и очень женственно поправляя волосы, ответила Лена. Потом освободила рот и мягко, уже без страсти, поцеловала Ефима в губы. – Просто я подумала, что для того, чтобы потерять, сначала надо иметь. Я пошла, – выскальзывая из его рук, сказала она. – Приду через десять минут. Если передумаешь, можешь просто подольше погулять по палубе. – И, не дожидаясь ответа, легкой походкой пошла к трапу, ведущему на прогулочную палубу. Она уже шла по солнышку, и ее классная фигура хорошо просматривалась сквозь тонкий некрашеный лен.

– Попробуй тут передумай, – тихо пробурчал Ефим. Совесть все-таки заковырялась в нем. Но долго грустить рекламист не умел, искренне считая, что сильная половина человечества не очень-то вольна в своем поведении, руководимая не столько лидерами и идеями, сколько – причем гораздо более жестко – еще одним, небольшим, однако иногда довольно твердым предметом.

* * *