Подвигъ

«Ну, еще что-нибудь разскажи», — попросила Соня послѣ молчанія. Мартынъ пожалъ плечами. Какъ онъ поступилъ опрометчиво, пустивъ въ оборотъ сразу весь свой разговорный запасъ. Ему казалось дико, что вотъ, передъ нимъ, въ двухъ шагахъ отъ него, сидитъ Соня, и онъ не смѣетъ ничего ей сказать важнаго, не смѣетъ намекнуть на послѣднее ея письмо, не смѣетъ спросить, выходитъ ли она за Бубнова замужъ, — ничего не смѣетъ. Онъ попытался вообразить, какъ будетъ вотъ тутъ, въ этой комнатѣ сидѣть послѣ возвращенія, какъ она будетъ слушать его, — и неужели онъ, какъ сейчасъ, все выпалить разомъ, неужели Соня такъ же, какъ сейчасъ, будетъ сквозь шелкъ почесывать голень и глядѣть мимо него на вещи, ему неизвѣстныя? Онъ подумалъ, что вѣроятно пришелъ некстати, что быть можетъ она ждетъ кого-нибудь, и что съ нимъ ей тягостно. Но уйти онъ не могъ, какъ не могъ придумать ничего занимательнаго, и Соня своимъ молчаніемъ какъ бы нарочно старалась довести его до крайности, — вотъ онъ совсѣмъ потеряется и выболтаетъ все, — и про экспедицію, и про любовь, и про все то сокровенное, заповѣдное, чѣмъ связаны были между собой эта экспедиція и его любовь, и «унылая пора, очей очарованье».

Стукнула дверь въ прихожей, раздались шаги, и въ гостиную вошелъ съ портфелемъ подмышкой Зилановъ. «А, очень радъ, — сказалъ онъ. — Какъ поживаетъ ваша матушка?» Погодя появилась изъ другой двери Ольга Павловна и задала тотъ же вопросъ. «Откушайте съ нами», — сказала она. Перешли въ столовую. Ирина, войдя, застыла, и вдругъ кинулась къ Мартыну и принялась его цѣловать мокрыми губами. «Ира, Ирочка», — съ виноватой улыбкой приговаривала ея мать. На большомъ блюдѣ были маленькія черныя котлетки. Зилановъ развернулъ селфетку и заложилъ уголъ за воротникъ.

За обѣдомъ Мартынъ показалъ Иринѣ, какъ нужно скрестить третій и второй палецъ, чтобы, касаясь ими хлѣбнаго шарика, осязать не одинъ шарикъ, а два. Она долго не могла приладить руку, но, когда, наконецъ, съ помощью Мартына, шарикъ подъ ея пальцами волшебно раздвоился, Ирина заворковала отъ восторга. Какъ обезьянка, которая, видя свое отраженіе въ осколкѣ зеркала, подглядываетъ снизу, нѣтъ ли тамъ другой обезьянки, она все пригибала голову, думая, что и впрямь подъ пальцами два катыша; когда же Соня послѣ обѣда повела Мартына къ телефону, находившемуся за угломъ коридора, возлѣ кухни, Ирина со стономъ кинулась за ними, боясь, что Мартынъ совсѣмъ уходитъ, а убѣдившись, что это не такъ, вернулась въ столовую и полѣзла подъ столъ отыскивать закатившійся шарикъ. «Я хочу, собственно говоря, позвонить Дарвину, — сказалъ Мартынъ. — Нужно посмотрѣть въ книжкѣ, какъ номеръ гостиницы». У Сони озарилось лицо, она сказала, захлебываясь: «Ахъ, дай мнѣ, я сама, я съ нимъ поговорю, это будетъ восхитительно. Я, знаешь, его хорошенько заинтригую». «Нѣтъ, не надо, зачѣмъ же», — отвѣтилъ Мартынъ. «Ну, тогда я только соединю. Вѣдь соединить можно? Какъ номеръ?» Она наклонилась надъ телефоннымъ фоліантомъ, въ который онъ глядѣлъ, и пахнуло тепломъ отъ ея головы; на щекѣ, подъ самымъ глазомъ, была блудная рѣсничка. Вполголоса скороговоркой повторяя номеръ, чтобы его не забыть, она сѣла на сундукъ и сняла трубку. «Только соединить, помни», — строго замѣтилъ Мартынъ. Соня со старательной ясностью сказала номеръ и принялась ждать, бѣгая глазами и мягко стуча пятками о стѣнку сундука. Потомъ она улыбнулась, прижавъ еще плотнѣе трубку къ уху, и Мартынъ протянулъ руку, но Соня ее оттолкнула плечомъ, и вся сгорбилась, звонко прося Дарвина къ телефону. «Дай мнѣ трубку, — сказалъ Мартынъ. — Это нечестно». Соня еще больше собралась. «Я разъединю», — сказалъ Мартынъ. Она сдѣлала рѣзкое движеніе, чтобы защитить рычажокъ, и въ это же мгновеніе настороженно подняла брови. «Нѣтъ, спасибо, ничего», — сказала она и повѣсила трубку. «Дома нѣтъ, — обратилась она къ Мартыну, глядя на него исподлобья. — Можешь быть спокоенъ, я больше не позвоню. А ты какой былъ невѣжа, такой и остался». «Соня», — протянулъ Мартынъ. Она соскользнула съ сундука, надѣла, шаркая, свалившуюся туфлю и пошла въ столовую. Тамъ убирали со стола, Елена Павловна говорила что-то Иринѣ, которая отъ нея отворачивалась. «Я васъ еще увижу?» — спросилъ Зилановъ. «Да я не знаю, — сказалъ Мартынъ. — Мнѣ уже, пожалуй, нужно итти». «На всякій случай я съ вами попрощаюсь», — проговорилъ Зилановъ и ушелъ работать къ себѣ въ спальню...