Под цикадным деревом

Я вспомнила портрет младенца с родинкой на плече, подписанный инициалами «Н. Ф.». Выходит, у меня две улики. Во мне крепла уверенность, что, когда я найду третью улику, доказывающую, что Лоренцо родился живым, я найду и дорогу, которая приведет меня к нему. Прекращать поиски теперь нельзя. Я ведь тоже всегда была невидимкой. Мне бы так хотелось, чтобы где-то там кто-то изо всех сил искал меня, а потом постучал в мою дверь и сказал наконец: я знал, что ты существуешь и что ты прекрасна.

У дверей кабинета я попрощалась с Эммануэлем и поблагодарила его. Мой загорелый полицейский вернулся к стеллажу и взял книгу Фенольо.

— Книга моя, я дарю ее вам. Как историк, вы должны прочитать ее, пусть даже роман не закончен.

Я прижала ее к груди.

— Спасибо. Обещаю, что дам вам знать, если найду Лоренцо.

Эммануэль прислонился к дверному косяку. Он устал, но усталость не мешала ему оставаться вежливым.

— В таком случае до скорой встречи.

Глава 6

Брешиа, 2005

Все окна в доме бабушки с дедушкой были широко распахнуты — мы с Джадой пришли к компромиссу. В моей семье принято держать окна в жару закрытыми. Двери тоже следует запереть, на улицу выходить только в случае крайней необходимости. Я всегда придерживалась этой тактики. Мне и в голову не приходило, что дом можно проветривать. С чего бы?

Хотя следовало бы предположить, что мне это понравится. Что захочется подышать теплым воздухом. Ощутить, будто стоишь перед духовкой, когда печенье почти подошло и нужно приоткрыть раскаленную дверцу и вдохнуть бархатистый аромат, исходящий от теста.

Так что сегодня все окна в доме распахнуты настежь. Я не стала сразу подниматься на второй этаж, чтобы поздороваться с Джадой. Что-то заставило меня пересечь главную комнату, ту самую, которая осталась нетронутой — мне хотелось в это верить — со дня рождения Лоренцо. Я вышла во внутренний двор. Вдохнула. Посмотрела ввысь, в чистое голубое небо. А затем из-под полуприкрытых век увидела его.

В нескольких метрах от меня справа в углу стоял старенький велосипед тети Эвтерпы. Простой велосипед темно-коричневого цвета. Кое-где краска облупилась, и стало видно, что когда-то он был красным. Странно, что тетя выбрала такой унылый оттенок… Я вернулась в дом и поднялась на второй этаж. Джада была в ванной и не слышала меня. Я взяла ключ, лежавший на отливе за окном, и спустилась обратно.

Велосипедный замок действительно оказался очень старым. Он заржавел под дождем и солнцем, но с небольшим усилием мне удалось открыть его. Я не сомневалась, что тетя ездила на нем до конца, пока окончательно не разочаровалась в своих силах. В итоге ей пришлось оставить велосипед здесь. Он неплохо сохранился: педали исправно вращались, тормоза работали. У меня возникло чувство, будто я только что нашла по-своему волшебную, очень важную вещь, но это, конечно, было связано с тем, что велосипед принадлежал тетушке Эвти. На миг я даже представила, как она сосредоточенно проносится мимо меня, оборачивается и улыбается.

Я поднялась по лестнице на второй этаж и упала на матрас, даже не сняв с плеча зеленой военной сумки. Книга, которую мне подарил Эммануэль, «Личные обстоятельства», выскользнула из нее и беззвучно упала на полотенце.

— Джада, а рис остался?

Подруга вышла из ванной и рывком выдернула полотенце, на котором я лежала.

— Эй, что за…

Она подскочила к окну и захлопнула его.

Я приподнялась на локте.

— Что такое? Ты сердишься?

Ее красивое и, как правило, оживленное лицо превратилось в серую от злости маску.

— Хоть иногда поглядывай на свой чертов телефон.

Я порылась в сумке. Экран не загорелся, когда я нажала на кнопки.

— Разрядился, прости. Который час?

Джада остановилась посреди комнаты, уперев руки в бока. Сегодня у всех выдался тяжелый день.

— Ты обычно с телефоном не расстаешься. А когда он понадобился, ты его не зарядила.

— Извини, я…

— Сейчас половина четвертого. Твой друг Лука давно уехал, он спешил на работу. Риса не осталось, он был голоден как волк.

Лука! Я совсем забыла про обед. На который, кстати, сама его пригласила.

— Ну как все прошло? Вы хорошо провели время? Хорошо хоть ты была дома…

— Мы неплохо провели время, да. Жаль только, что в доме оказался беспорядок. Лука был вежлив и ничего не сказал, но мы с тобой не произвели на него хорошего впечатления. Если бы ты хоть изредка прибирала свои вещи…

— Джада, я ходила в полицейский участок! Как бы я убралась?

Она широко раскинула руки и развернулась.

— Я сейчас не только о сегодняшнем дне. Посмотри на комнату! Везде валяется твоя одежда. Грязные вещи. Ты даже посуду за собой не моешь после еды!

Я вскочила на ноги.

— Слушай, я ищу своего дядю. Я предупреждала, что жизнь здесь будет не сахар. Но ты настояла на своем, и я рассчитывала…

— На что? Что я стану тебя нянчить? Ты ошиблась. И кстати, звонил Кай.

У меня сердце ушло в пятки.

— Мама заболела?

Джада взяла свою сумку и направилась к двери.

— Не знаю. Мне он почти ничего не рассказал. Заряди телефон и перезвони ему. Я пошла. Не знаю, вернусь ли. Пока.

— Кай?

— Чечилия! Наконец-то.

— Что случилось?