Под стягом победным

At night he was sleeping heavily, tormented by dreams which he could not remember in the morning; his days he spent standing at the carriage window staring with sightless eyes over a dreary landscape where the chill rain fell.	По ночам Хорнблауэра мучили кошмары, которых он не мог вспомнить по утрам, дни он проводил, стоя у окна и вперив невидящий взгляд в скучные, мокрые от дождя равнины.
It seemed as if he had spent years consecutively in the leathery atmosphere of the coach, with the clatter of the horses' hoofs in his ears, and, visible in the tail of his eye, the burly figure of Caillard riding at the head of the escort close to the offside hind wheel.	Казалось, он провел годы в спертом, пахнущем кожей воздухе, под стук конских подков, постоянно видя краем глаза Кайяра с эскортом чуть позади кареты.
During the bleakest afternoon they had yet experienced it did not seem as if Hornblower would be roused from his stupor even by the sudden unexpected stop which to a bored traveller might provide a welcome break in the monotony of travel.	В один из самых тоскливых вечеров его не вывела из оцепенения даже неожиданная остановка, которая вполне могла бы развеять дорожную арестантскую скуку.
Dully, he watched Caillard ride up to ask the reason; dully, he gathered from the conversation that one of the coach horses had lost a shoe and gone dead lame.	Он тупо наблюдал, как Кайяр проехал вперед узнать причину задержки, так же тупо понял из разговора, что одна лошадь потеряла подкову и захромала.
He watched with indifference the unharnessing of the unfortunate brute, and heard without interest the unhelpful answers of a passing travelling salesman with a pack-mule of whom Caillard demanded the whereabouts of the nearest smith.	Он отрешенно наблюдал, как распрягают несчастную лошадь, без любопытства слушал, как проезжий торговец на вьючном муле отвечает Кайяру на вопрос о ближайшей кузнице.
Two gendarmes went off at a snail's pace down a side track, leading the crippled animal; with only three horses the coach started off again towards Paris.	Два жандарма черепашьим шагом двинулись по боковой дороге, ведя хромую лошадь в поводу, запряженная тройкой карета двинулась к Парижу.
Progress was slow, and the stage was a long one.	Ехала она медленно.
Only rarely before had they travelled after dark, but here it seemed that night would overtake them long before they could reach the next town.	До того им редко случалось путешествовать в темноте, но теперь, похоже, ночь грозила застигнуть их далеко от города.
Bush and Brown were talking quite excitedly about this remarkable mishap - Hornblower heard their cackle without noticing it, as a man long resident beside a waterfall no longer hears the noise of the fall.	Буш и Браун оживленно обсуждали это экстраординарное происшествие - Хорнблауэр слышал их шуточки, но не воспринимал умом, как живущий у водопада человек не замечает шума воды.
The darkness which was engulfing them was premature.	Тьма сгущалась, хотя было еще совсем не поздно.
Low black clouds covered the whole sky, and the note of the wind in the trees carried with it something of menace.	Небо заволокли черные тучи, ветер угрожающе шумел в облетевших кронах.
Even Hornblower noted that, nor was it long before he noticed something else, that the rain beating upon his face was changing to sleet, and then from sleet to snow; he felt the big flakes upon his lips, and tasted them with his tongue.	Даже безразличный ко всему Хорнблауэр это приметил, а вскоре обнаружил и другое: бьющий в лицо дождь сменился серой крупой, а затем и снегом; большие снежинки холодили ему губы, и он потрогал их языком.