Под стягом победным

"I'll see you posted as captain," said Hornblower, on the only occasion on which Bush hinted at his troubles, "if it's my last act on earth."	- Я добьюсь, чтобы вас назначили капитаном, -сказал Хорнблауэр, когда Буш один-единственный раз намекнул ему на свои сомнения, - даже если это будет последнее, что я успею сделать в жизни.
He thought he might possibly contrive that, even if disgrace awaited him personally in England.	Он думал, что сумеет сдержать обещание, даже если суд признает его виновным.
Lady Barbara must still remember Bush and the old days in the Lydia, and must be aware of his good qualities as Hornblower was himself.	Леди Барбара должна помнить Буша до "Лидии", она не хуже Хорнблауэра знает о его достоинствах.
An appeal to her, properly worded - even from a man broken by court martial - might have an effect, and might set turning the hidden wheels of Government patronage.	Призыв к ней, написанный в нужных выражениях - даже от человека, осужденного трибуналом -может возыметь действие и привести в движение скрытый механизм протекции.
Bush deserved post rank more than half the captains he knew on the list.	Буш заслуживает капитанского звания больше, чем половина знакомых ему капитанов.
Then there was Brown with his unfailing cheerfulness.	И здесь же был неизменно бодрый Браун.
No one could judge better than Hornblower the awkwardness of Brown's position, living in such close proximity to two officers.	Никто лучше Хорнблауэра не мог оценить, как трудно Брауну жить в тесной близости с двумя офицерами.
But Brown always could find the right mixture of friendliness and deference; he could laugh gaily when he slipped on a rounded stone and sat down in the Loire, and he could smile sympathetically when the same thing happened to Hornblower.	Однако Браун всегда находил верное соотношение между дружественностью и почтением. Он от души хохотал, когда поскользнулся на круглом камне и сел с размаху в Луару; сочувственно улыбнулся, когда то же случилось с Хорнблауэром.
He busied himself over the jobs of work which had to be done, and never, not even after ten days' routine had established something like a custom, appeared to take it for granted that his officers would do their share.	Он брался за любую работу и ни разу, даже спустя десять дней, когда у них сложилось нечто вроде привычного распорядка, не показал, что ждет от офицеров помощи.
Hornblower could foresee a great future for Brown, if helped by a little judicious exertion of influence.	Хорнблауэр предвидел большое будущее для Брауна при разумной поддержке сверху.
He might easily end as a captain, too - Darby and Westcott had started on the lower deck in the same fashion.	Он может легко дойти до капитана - Дарби и Весткот тоже начинали на нижней палубе.
Even if the court martial broke him Hornblower could do something to help him.	Даже если Хорнблауэра осудит трибунал, он сумеет помочь Брауну.
Elliott and Bolton at least would not desert him entirely, and would rate Brown as midshipman in their ships if he asked them to with special earnestness.	По крайней мере, Болтон и Эллиот не отвернутся от него окончательно и возьмут Брауна мичманом, если их попросить.