Под спудом тайны

А тут верющее письмо склочника Болотова: «Государь мой, Алексей Иванович, имею я намерение продать недвижимое свое имение, состоящее Тамбовской губернии Петродарской округи при сельце Нижней Абловки, в чрезполосном с прочими помещиками и однодворцами владении, пятнадцать десятин, дошедшее мне от родителя моего… А оная моя земля иному никому от меня не продана, не заложена, ни в каких крепостях не укреплена и не отписана… Я вам верю, и что вы учините, впредь спорить и прекословить не буду…» Кому это он писал?.. Оказывается, повытчику суда,коллежскому секретарю Горлову… Опять же, есть схожесть, но совсем небольшая, не стоит ее и в расчет брать.

Зацепин, в конечном счете, сверил почерки всех подозреваемых, кроме Матвеевских. Выискивать документы, к коим последние приложили руку, у него уже не было времени. «Возьмем у них образцы почерка на месте, в Абловке, – решил он и покачал головой. – Черт! Вязь гусиного пера охотничьего списка пока сравнить не с чем… Вот тут и думай, вот и гадай!»

Поблагодарив Яковлева за оказанную услугу, он покинул здание присутственных мест и заспешил по Дворянской к Верхнему парку, чтобы подвергнуть проверке слова младшего Матвеевского. В конторе ему, долго не рассуждая, посоветовали найти сторожа, отставного унтер-офицера.

– Сидор у нас на все руки, и с ружьем посторожит, и с метлой походит, и ножовку в дело пустит, – объяснил служитель парка.

– Видел здесь его не раз, – кивнул Зацепил. – Седой, благообразный.

– Вот-вот… Слышите, где-то пилит?

Поручик пошел через парк на звук и обнаружил сторожа на пологом склоне, с которого открывался замечательный вид на ленту реки, обширную гладь Петровского пруда и Нижний парк. Он некоторое время постоял на одном месте, вдыхая чистый воздух и любуясь окрестностями, потом произнес:

– Сучья опиливаем?

Старик опустил ножовку и с прищуром взглянул на дворянина.

– Так точно, ваше благородие, дело нужное.

Обратив внимание на пустую скамейку, поручику захотелось немного передохнуть – беготня по городу его слегка утомила. Он присел, достал из кармана вишневую трубку, набил ее табаком и разжег.

– Садись, дед, поговорим. В твои годы работать нужно не спеша, с перерывами. Здоровья, брат, не займешь и не купишь… Давно здесь служим?

– С самого зарождения парка, с одиннадцатого года. – Старый унтер-офицер сел, огладил бороду и принялся раскуривать свою старенькую трубку. – Мне отставка как раз с пенсионом вышла. А он не важнецкий, пенсион-то, разве на него проживешь? Вот и устроился в Сад общественного гулянья. Тогда он был совсем небольшим, вдоль улицы имел 112 саженей, а в ширину – 60. Через год расширился, и знаете как? За счет незастроенных участков полковника Вышеславцева и майорши Колобовой. Вон там они располагались, напротив усадеб штабс-капитана Якова Ивановича и ротмистра Николая Степаныча Беклемишевых…

У поручика сжалось сердце. Он вспомнил, какое горе отразилось на лице матери покойного корнета, когда кучер судебного экипажа и покусанный пчелами Попов вносили в дом гроб с его телом. «Нет ничего страшнее в жизни, чем хоронить своих детей, – подумал он, покачивая головой. – Ужасная, невосполнимая утрата!»

– …Может быть, господа и возмущались, – говорил старик, посасывая трубку. – Но директор Новосильцев заявил, что поелику земля их оказалась незастроенной, то они потеряли на нее всякое право, что по смежности участков к общественному саду их следуют присоединить для увеличения сего общеполезнейшего заведения. Так-то… Тогда по парку шли две аллеи, они делили его ровно на четыре части. А какие господа по ним прогуливались?! Какие чины?!.. С какими фамилиями?! Действительный камергер Александр Яклич Римский-Корсаков из Москвы, генерал-майор и кавалер князь Дмитрий Семеныч Львов оттуда же… Я, надо сказать, служил под его началом в Белевском мушкетерском полку, требовательным был командиром, но справедливым… Да, князь Борис Александрыч Лобанов-Ростовский из Москвы, князь Дмитрий Александрыч Барятинский из Данкова, князь Николай Андреич Кугушев из Малоархангельска, генерал от инфантерии Петр Степаныч Котляревский из Бахмута, из Санкт-Петербурга полковник и кавалер Александр Львович Давыдов. Были здесь чины и пониже, но с иностранными фамилиями – поручики де Роберти, Циммерман, Шевалье де Ла-Сер… Кто-то из них от нервной слабости здесь излечился, кто-то от потери сна, а кто и от звона в ушах. И не удивительно, посмотрите, ваше благородие, какие виды! – Сторож указал рукой на впечатляющую панораму. – От такой красоты дух захватывает, она всякую хворобу исцелит.