Побег стрелка Шарпа

– Куда им сегодня! Они ж все пьяные. Офицеры их просто в строй не поставят. Завтра, не раньше. Вечером выглянем, посмотрим, что к чему, но рисковать не стоит. Патрули они, наверное, уже выставили. Переждем, потом уйдем из города через мост и на юг.

Сара задумчиво почесала бок.

– Ты хочешь идти за французами? А как мы проскользнем мимо них?

– Самый надежный вариант, – сказал Виченте, – идти к Тежу. Местность, правда, холмистая, зато у реки можно найти лодку и спуститься до самого Лиссабона.

– Но прежде, – вмешался Шарп, – у нас есть еще одно дело. Найти Феррагуса.

Виченте нахмурился:

– Зачем?

– Потому что за ним должок, Хорхе. По крайней мере Саре он точно задолжал. Украл ее деньги, так что надо вернуть.

Идея явно пришлась португальцу не по вкусу, но свои возражения он оставил при себе и спросил о другом:

– А если сюда заглянет патруль? Они ведь будут собирать солдат, верно?

– Ты говоришь по-французски?

– Не очень хорошо.

– Скажешь, что итальянец. Или голландец. В общем, что-нибудь. Пообещаешь, что в часть вернемся в срок.

Приготовили чай и сели завтракать. Поели сухарей, сыра, солонины. Потом Харпер и Шарп заступили в караул, а женщины занялись стиркой. Одежду и белье прокипятили, чтобы избавиться от вони, потом все высушили, а вечером Шарп прошелся по швам горячей кочергой – в целях борьбы с блохами и вшами. Харпер нашел в доме занавески, порвал их на длинные полосы, выстирал, высушил и предложил Шарпу перевязать ребра. Синяки еще оставались, да и боль не прошла, так что капитан согласился. Сара лишь теперь увидела шрамы у него на спине:

– Откуда это?

– Меня пороли.

– За что?

– За то, чего не делал.

– Больно было, да?

– Жить вообще больно. Заматывай потуже, Пэт.

Хоть ребра и ныли, дышалось уже легче, а это означало, что ничего страшного не случилось и организм понемногу идет на поправку. К лучшему изменилась и ситуация в городе. Стало тише, хотя над складом еще поднимался дымок. Скорее всего, размышлял Шарп, французам удалось спасти часть хранившейся на складе провизии, но этого им вряд ли хватит, чтобы победить голод, ставший союзником Веллингтона в борьбе с нашествием. В полдень капитан рискнул выбраться в переулок и, как и ожидалось, обнаружил французские патрули, высланные для сбора разбредшихся по Коимбре солдат. Призвав на помощь Харпера, он собрал у входа в переулок кучу мусора, и уловка сработала – к ним так никто и не наведался. Ближе к вечеру по мостовым застучали копыта, заскрипели колеса, а когда стемнело, Шарп снова вышел в переулок и увидел разместившиеся неподалеку две артиллерийские батареи. Их охраняли с полдюжины часовых, и один, более бдительный, чем его сонные товарищи, заметил тень Шарпа и окликнул его, а когда ответа не последовало, выстрелил в темноту. Пуля ударилась в стену над головой капитана.

– Un chien! – крикнул другой солдат.

Первый, сделав несколько шагов, попытался рассмотреть что-то в притихшем проулке, но не обнаружил ничего подозрительного и, очевидно, решил, что то был просто пес.

Шарп стоял в карауле вторую половину ночи. Сара осталась с ним в залитом лунным светом саду. Некоторое время она молчала, потом заговорила о своем детстве, о том, как потеряла родителей.

– А дяде я просто мешала, – грустно сказала она.

– Потому он тебя и выставил?

– Да, как только смог себе это позволить. – Она провела пальцем по кожаной подкладке на рейтузах Шарпа. – Думаешь, наши останутся в Лиссабоне?

– Ну, чтобы вышибить их оттуда, у лягушатников силенок маловато, – ответил Шарп. – Конечно останутся.

– Будь у меня сотня фунтов, – печально сказала Сара, – я бы купила домик в Лиссабоне и преподавала английский. Я люблю детей.

– А я нет.

– Ты тоже любишь. – Она шлепнула его по коленке.

– А в Англию возвращаться не хочешь?

– Что мне там делать? Португальскому в Англии никто учиться не хочет, но многие португальцы желают, чтобы их дети знали английский. Кто я такая на родине? Обычная молодая женщина, без перспектив, без состояния, без будущего. Здесь я – другая, не такая, как все, и у людей это вызывает интерес.

– Ты и у меня вызываешь интерес, – опрометчиво заметил Шарп, за что удостоился еще одного шлепка. – Можешь остаться со мной, – добавил он.

– И быть солдатской женой? – Она рассмеялась.

– Ничего плохого не вижу, – обиделся Шарп.

– Плохого ничего нет, – согласилась Сара и, помолчав, продолжила: – Знаешь, еще два дня назад я думала, что моя жизнь зависит от других людей. От тех, на кого я работаю. Теперь же я думаю, что она зависит от меня самой. Этому меня научил ты. Но мне нужны деньги.

– Деньги достать легко, – брякнул, не подумав, Шарп.

– Боюсь, с тобой мало кто согласится, – сухо заметила Сара.

– Их надо украсть.

– Так ты и вправду был вором?

– Им и остаюсь. Вор – это навсегда. Только теперь я краду у врагов. Когда-нибудь у меня будет много денег, и тогда я перестану воровать и сделаю так, чтобы меня тоже не обкрадывали.

– Какой немудреный взгляд на жизнь.

– Человек рождается, живет и умирает. Что ж здесь сложного?

– Это животная жизнь, а мы больше чем просто животные.