Побѣдители

Ох, ну что тут скажешь? Что постбританская Индия это все-таки не то самое место, где невинные девы с мешками золота на плечах так и гуляют безмятежно по ночным дорогам? Отговаривать ее – себе дороже. Да и не случится ничего с Нинкой. Она заговоренная.

– Надеюсь, моя палатка не слишком пострадала после того, как, помнишь, я поставила ее ночью на болоте…

– Эй! Так ты ж ее отдавала в чистку?

– Отдавала-отдавала. Я шучу. Все с палаткой хорошо. Так ты будешь пятнадцатого у Бетси?

– Нет… Я потом картины посмотрю. Я просто уже не могу терять дни, все лето погублено в Ахтырке60. Одной родни – человек тридцать. Обеды, беседы… Если я не удеру, я начну зудеть на собственного ребенка. Уже начинаю.

Да, похоже на то. Нинка – любящая жена и идеальная мать. Немножко, правда, на свой манер идеальная. Как-то, с год тому, я оказалась свидетельницей домашней сцены: трехлетняя Катя не желала слушать призывов бонны и идти есть манную кашу. Желала же, напротив того, прятаться в гостевой спальне под кроватью. Бонна, как к верхней властной инстанции, воззвала к Нинке. «Катька, ты почему там прячешься?» – безмятежно поинтересовалась Нинка. «Я зайчик и тут моя норка», глухо прозвучало снизу. «Норка, говоришь? – Нинка задумалась на мгновение. – Тереза, несите кашу». Недоумевающая француженка явилась с тарелкой, салфеточкой и ложкой. «Если ты зайчик, то в норке должна быть еда. Иначе ты ненастоящий зайчик. Ты будешь есть в норке кашу?» «В норке? В норке буду!» Нинка с неподражаемой безмятежностью воткнула ложку в тарелку и точнёхонько метнула тарелку по полу. «Только смотри, съешь всё, до дна». Бонна выглядела так, будто хлебнула уксуса. «А сколько б мы ее за столом уговаривали?» – весело улыбнулась Нинка.

Ее самое воспитывали очень уж чинно. Поэтому Кате и выпала такая вольница. Но так или иначе, а Нинке в самом деле необходимо иногда одиночество. Как мужчине Английский клуб, подумала я, вспомнив слова Романа.

А все-таки, подумалось мне, когда я уже попрощалась с Нинкой, настроение мне она немножко сбила. Мне хотелось мысленно поиграть с этими трогательными и величественными мгновениями, хотелось прокрутить их в памяти, словно синематографическую ленту, не один раз прокрутить, нажимая на «стоп» и на замедленную скорость…

Когда кто-то из дорогих тебе людей не разделяет твоих чувств, они от этого слишком быстро выветриваются. Это бывает иногда немножко больно.

На самом деле либертинствующих ведь по пальцам перечесть… Ну читает Нинка Латыпову, ну что с ней поделаешь. Все равно это Нинка и я ее люблю. И не слышит она, как дышит история… В конце концов, биолог, наблюдающий загадочные повадки мушек-дрозофил, и не обязан это дыхание ощущать…

И великое счастье, что Нинка не может знать, сколь страшной была, как под устаревшую бумагу «копирку» написанная, судьба наших дедов, в каком-то неведомом далеке… Нинкин дед – тоже?61 Опять сквозняк? Ничего, перетерплю.

Я уже его не страшусь. Я добровольно пытаюсь поймать и сложить две похожих картинки: обыск в доме, где много детей, топчущие пол грязные сапоги… Мальчик, мой ли отец, Нинкин ли отец, который что-то тайно выносит под детской своей одежонкой…

Все, успокойся, пусть морок растает. Владимир Сергеевич дожил до глубочайшей старости, в Ахтырке. И еще выговаривал нам, детям, что мы де не умеем правильно чистить лошадь. А какие, до конца его дней, бывали там домашние музыкальные вечера! Как сам он исполнял Листа…

Жизнь прекрасна… Но Нинка, Нинка, почему ты этого не любишь? Я привыкла к твоим речам «хороший ведь малый, но как выйдет эдаким земным богом, так зла не хватает»…

Он не «земной бог», Нинка! Он – Помазанник Божий.

Что-то защекотало мне щеку. Высохшая соленая полоска, оказывается. Я и не заметила, что плакала, наблюдая встречу моего сюзерена по земле и крови, с моим же сюзереном по вере.

Какая, все-таки, великая сила, Священный Союз!

Я улыбнулась. И кто-то, несомненно Наташиным голосом, столь отчетливо, будто мы снова связались с нею по телефону, произнес рядом:

– Третья карта.

Глава XXXIII Белки Нескучного сада

Еще два дня пронеслось в бестолковых хлопотах. Я даже пропустила, не посмотрела парижский парад. Видимо, захлопотался и Костер, поскольку так и не занес мне обещанных глав перевода. Бетси, как я уже упоминала, умудряется устроить веселую жизнь всем, кто попадает в ее орбиту.