Победитель получает

Она ощутила тепло и лёгкое покалывание — почти приятное. Свет всё так же поднимался снизу, струился прямо через их руки. Вита, подчиняясь приказу Аланы, положила свою узкую ладошку сверху — осторожно, нерешительно, тонкие пальцы подрагивали, словно готовились вспорхнуть, но их придавила ладонь Лирена, и они покорно затихли.

Верес тоже решил не спорить и подчинился. А свет из-под пяти ладоней продолжал струиться, непонятно как пробиваясь на поверхность.

Куся приподнялся на задних лапках и поставил на руку Вереса обе передние — уверенный, спокойный, только слегка подрагивают сяжки — скорее от любопытства, чем от страха. Да и все они как-то успокоились, ощущая, что всё правильно, всё так и должно быть.

Эти возложенные одна на другую руки вдруг напомнили Маше любимый в детстве фильм "Три мушкетёра". "Один за всех и все за одного", — она невольно улыбнулась.

Покалывание внезапно резко усилилось, перейдя в ощутимое жжение, свет стал ярче и тут же угас, зато пол под ногами вздрогнул, как спина пробудившегося от долгого сна гиганта.

Что-то происходило вокруг. Пол уже не дрожал, а сотрясался, как и плита под их руками. Люди тревожно и испуганно озирались, не решаясь разомкнуть руки. И в то же время думали, что, возможно, именно это они должны сделать.

И неизвестно, к чему бы привели сомнения Лирена и Вереса, но Кусины лапки были сверху, и он, сверкнув зелёными глазами, прикрикнул на них:

— Даже не думайте! Стойте спокойно уже…

Струи песка и воды, которые были видны Маше, иссякли, и ей вдруг показалось, что низкий потолок сдвинулся с места… Только не это! Но нет — померещилось. Сдвинулся не потолок, а, скорее, пол. Вернее — плита, на которой они стояли, подножие постамента с надписью и камнями. Оно начало медленно погружаться куда-то вниз.

Маша ощущала, как сердце колотится где-то в горле. Дрожь и толчки прекратились, погружение стало удивительно плавным и слегка ускорилось. Они опускались — теперь это было очевидно.

— Стойте спокойно, — неестественно безэмоциональным голосом произнесла Алана. — Нас пропустили. Впереди Путь во Мраке.

ГЛАВА 71. Цена прозрения

Плита плыла вниз — поразительно мягко и плавно. А там — внизу — была абсолютная темнота, непроницаемая, густая. И путники уже с прощальной тоской провожали взглядами освещённый зал, остававшийся наверху. Погрузились по пояс, по грудь, ниже, ещё ниже…

Когда они опустились полностью, квадратный проём над их головами закрыла другая плита, выдвинувшаяся из боковой прорези. Свет, проникавший сюда из зала, погас.

Казалось, что вокруг нет ничего, и они стоят на своей плите не только в темноте, но и в пустоте. А потом в этой пустоте вспыхнули подвижные искры, и оказалось, что так еще хуже, еще страшнее. До этого можно было предполагать, что пустота им только мерещится, но оказалось, что она реальна. Жёлтые и красные огоньки, похожие на крупных светляков, порхали рядом, летали поодаль, собирались в какие-то фигуры.

И в этом слабом, трепещущем свете непрошеные гости Великой Пирамиды увидели, что они стоят на плите, парящей над пропастью, казавшейся бездонной.

Свет больше не струился через их руки, Куся убрал свои лапки, и остальные нехотя разъединили ладони, Алана быстро взяла амулет и снова надела его на шею.

Возвышение с надписью и камнями начало опускаться, словно оно складывалось гармошкой, убираясь в ту плиту, на которой они все находились. И через минуту она уже была гладкой — каменный плот, лежащий на поверхности моря пустоты, удерживаемый неведомыми силами.

Маше казалось, что она наверняка упала бы, если бы не была практически зажата между Видящей и Лиреном, обхватившим её за талию. Куся вспорхнул с возвышения, когда оно начало опускаться, и сидел теперь у Лирена на плече.

Наверное, каждому из них хотелось если уж не заорать от ужаса, то хотя бы спросить: "Что дальше?" Но они молчали. Кого спрашивать? Алана знает об этом больше всех. Надо дать ей время осмотреться. Если сможет — она сама объяснит им… что-нибудь.

Маша чувствовала, как тяжело дышит Видящая, осматриваясь вокруг. Алана будто чего-то ждала. И дождалась.

Низкий вибрирующий гул заставил содрогнуться и людей, и даже саму Пирамиду. У первых заломило зубы, вторая отозвалась глухим рокотом. Маша всем телом ощущала, как под ними происходит какое-то мощное неспешное движение. Мрачное багровое свечение полилось снизу. Там — на невообразимой глубине — раскрылись гигантские каменные створки, и под ними обнаружилось тяжко волнующееся море багровой лавы.

Может, это была и не лава, но выглядело именно так. Жутко выглядело. И жар оттуда поднимался вполне ощутимый. Над этим густым и багровым с алыми отсветами была еще паутинка голубоватых молний, словно тонкие молнии непрерывно прорезали пространство между плитой-плотиком и лавовой массой.

— Что это? — прошептала Маша, не в силах больше молчать.