Победитель получает

— Все пойдут, — сказал он. — У нас нет другого пути. Они должны понять, что мы имеем право находиться здесь. И мы им это докажем.

— Как? — изумилась Маша.

— Просто. Мы должны просто идти. Без страха.

— Но ты… — перебила Маша.

— Я смогу. Мне уже лучше.

— Если тебя ударят снова…

— Я умру, — спокойно согласился он. — А если тебя ударят хотя бы один раз — ты тоже умрёшь. Мы знали, на что шли. И ради чего. Если мы умрём здесь, наши души найдут друг друга — я верю. А ты?

Горло сжало спазмом. Оказалось неожиданно тяжело выдержать этот прямой, ничего не скрывающий взгляд, распахнувший дверь в душу, говорящий о любви и преданности — в этой жизни и после неё — всегда, вечно.

— Я тоже, — сказала она тихо.

И это было обетом, нерушимым по обе стороны смерти.

ГЛАВА 67. Зал Пяти Смертей

Вита напоила Лирена одним из припасённых снадобий, и мертвенная бледность сошла с его лица, а дыхание стало более глубоким и ровным.

— Я готов, — он поднялся, опираясь на плечо отца.

И они двинулись вперёд. Медленно, но уверенно.

— Мы пришли, — заговорила Алана. — Пусть мы утратили многие знания и многое позабыли, но мы люди этой земли, и мы хотим вернуть утраченное. Священный Символ должен вернуться в Пирамиду Равнин, чтобы хранить Равновесие, хранить Мир и призывать Свет, разгоняющий тьму. Он был дарован нам, и он не был уничтожен — его сохранили, рискуя жизнью, достойные, помнящие о Свете. Мы пришли, чтобы вернуть его на место. Мы их наследники. Это и наш Дар. Не преграждайте пути тем, кто ищет добра и мира.

Искрящиеся шары, чуть потрескивающие, смертоносно опасные, парили рядом. Слышали ли они слова Видящей? Понимали ли их? Кем они были — стражи Пирамид? Маша ощущала, что в них есть и жизнь, и разум — далёкие от человеческих, но есть. Вероятнее всего у них вовсе не было слуха в человеческом понимании, как и зрения.

Они видели энергии, слышали эмоции, улавливали мозговые волны. Они существовали в ином плане бытия, который лишь в определённых местах пересекался с планом материальным. Таких местах, как Пирамиды, например.

Шаров становилось всё больше. Тот первый десяток был только авангардом. Они медленно облетали людей, приближались, удалялись, искря и чуть слышно — на самой грани человеческого восприятия — потрескивая от переполняющей их энергии.

Маше казалось, что они пристально смотрят, слушают, наблюдают, подмечая каждую деталь, малейшее движение души или колебание эмоций. И стоит хоть чуть-чуть переступить невидимую грань, позволить страху или враждебности, сомнениям или хотя бы тени неуверенности проявиться, как эти сгустки энергии накинутся на них и уничтожат — сожгут в пепел.

Время предупреждений миновало. Открытый путь к отступлению, спасительный край пропасти остался позади. Теперь они шли по канату над бездной — назад не повернёшь, и если оступится кто-то один, упадут все.

Шли будто сквозь плотную упругую среду — шары всё прибывали, и самый воздух уже дрожал, потрескивал и искрился. Шли, держась за тонкую нить уверенности, думая о тех, кто останется без помощи и падёт в борьбе с Безликими и их слугами, если они не справятся.

Голос Видящей затих, но её слова продолжали звучать в их мыслях и душах; они держались за них, как за спасательный круг, и плыли, плыли, плыли сквозь вязкое, холодное, искрящееся, наблюдающее, которому, казалось, не будет конца.

Они поверили, действительно поверили, что находятся здесь по праву — ради свободы и жизни этого мира. И стражи поверили тоже.

Внезапно они потеряли интерес к этому отряду, напряжение схлынуло, как вода, стремительно окатившаяся назад и оставившая жертв кораблекрушения на берегу жадно хватать ртами воздух и бессмысленно улыбаться, радуясь жизни и возможности свободно дышать.

— Они пропустили нас, — выдохнула Алана, оборачиваясь и улыбаясь светло и счастливо.

Маша ещё не видела у неё такой улыбки. Но эта радость тут же погасла.

— Это только начало, — прибавила Видящая мрачно и пошла дальше.

Маша обернулась. Шары мягко покачивались, казалось, что они смотрят вслед людям, и еще казалось, что они остановились у какой-то незримой границы.

— Может быть, им нет сюда пути? — прошептала Маша так тихо, что её услышал только Куся, сидящий у неё на плече.

— Может быть, — кото-мышь нахохлился.

Внезапно позади послышался густой шорох и негромкий скрежет. На этот раз обернулись все, получив возможность увидеть, как поперёк коридора опускается каменная плита, отделяя их от шаров, перекрывая дорогу назад. Возможности вернуться больше не было.

Они даже не стали подходить к плите — и без того было ясно, что это препятствие не преодолеть, а им остаётся только идти вперёд и, лишь получив Священный Символ, думать о том, как выбраться отсюда.

Может быть, тогда плита поднимется, а может, откроется другой путь. Видящая была права: здесь дорога туда и дорога обратно — это две разные дороги. Хороши бы они были, если бы оставили кого-то наверху, чтобы открыть выход. Что в нём пользы, если до него всё равно не добраться…