По ту сторону Смерти

Кольцо на пальце некроманта полыхало зеленным огнем, светилось так ярко, что над головой разошлись тучи и дождь перестал барабанить по раскисшему снегу. Кольцо на пальце. Инициация пройдена. Это финал. Конец повести. Но почему тогда Трисмегист не может дотянуться до тела, которое по всем законам мироздания уже должно принадлежать ему? Почему?

Сандро говорил, не умолкая. Его нелепая с первого взгляда догадка принесла плоды. Теперь он знал, что делать дальше. Он и Трисмегист — одно целое. И если Альберт мог проникнуть в его тело, значит, Сандро может проникнуть в сознание духа. А, проникнув, подчинить себе.

— Будь мной, — сказал некромант и открыл Трисмегисту себя, позволил духу захватить тело. — Будь мной, но учти: я буду властвовать над нами. Не ты.

Альберт вернулся в тело юноши, вновь поселился в его сознании, но не обрел контроль, а попал в узилище, из которого не вырваться.

— Это невозможно! — возмутился Трисмегист. — Филакретии — залог моей власти.

— Спасибо, — сказал Сандро, отбрасывая в сторону змеиный крест, снимая шлем полумертвого, драконью перчатку и заплечную сумку с книгой духа. — Кольцо — твое физическое тело. Кольцо на мне, но ты разрознен. Я убью тебя по частям.

— Не-ет! — выкрикнул Альберт, осознав, что угодил в ловушку. — Будь благоразумен! Ты умрешь. Твоя душа — дырявая… Ты неминуемо станешь личем. Представь, какими бедами обернется твое перевоплощение? Уймись. Дай мне спасти мир. Дай!..

Сандро не слушал. Он поочередно брал каждую из филакретий. Надевал на себя и надеялся, что не ошибся в догадках насчет того, за какое тело отвечает каждый из артефактов. Сандро никогда прежде не работал с тонкой магией, все его опыты сводились лишь к определению своих тонких тел. Теперь пришло время научиться влиять и на чужие. Выискивая в филакретиях энергетические сгустки, Сандро расплетал их, как тугие узлы, выпрямлял, а затем сжигал в своем сознании, как сжигают заразу.

Альберт сопротивлялся. Пытался помешать ученику, но тот настолько углубился в свое занятие, абстрагировавшись от внешнего мира, что Трисмегист оказался бессилен. Если бы ему удалось хоть на миг завладеть сознанием полумертвого, он бы уже не упустил шанса и уничтожил чужие тонкие тела, заменив их своими. Но Сандро оказался упорен.

— Ты не сможешь меня убить! — громовым раскатом прозвучал в голове некроманта голос Трисмегиста. — Мы с тобой едины. Если попробуешь уничтожить меня, погибнешь сам.

— Так тому и быть, — подумал Сандро, беря в руки змеиный крест — предпоследнюю необработанную филакретию.

Покончив с посохом, некромант перешел к драупниру, к кольцу короля мертвых; и только теперь понял, о чем именно говорил Трисмегист. Чтобы уничтожить наставника, он должен убить свое физические тело.

— Не делай этого, — украдкой попросил Трисмегист. — Это же мы. Наше тело. Не убивай его.

Сандро на миг замешкался и тут же почувствовал, как его сознания касается чужая, инородная сила, которую он уже несколько лет наивно считал дружественной. Она пыталась подмять под себя знания, смешать их, спутать хорошо заученные формулы, но Сандро уже научился разделять свои мысли и мысли наставника.

Тогда и только тогда власть над самим собой станет для раба властью над миром.

— Мои мысли чисты, — сказал некромант и прочитал заклинание идеального упокоения, направляя всю его разрушительную мощь на самого себя, на свое полумертвое тело. И тьма поглотила сознание, выжгла его, убивая неживую сущность мага. И мир погас. И пришла смерть. И была победа.

* * *

Создание мира требует много времени и жертв. Мир вытекает из тьмы, из безграничной бездны, когда творцу удается взрастить в себе свет и осветить им мрак. На великий подвиг способен не каждый. Ведь проще окунуться во тьму, чем разрушить ее. Но не свет создал мир. Сперва было слово.

— Повелевай, Трисмегист… — сказал кто-то.

— Повелевай, Трисмегист… Повелевай… — эхом завибрировало в голове.

Неизвестный голос потревожил и привел в движение миллионы светящихся точек. Они засуетились, заплясали, закружились в хороводе, сливаясь воедино и формируя твердый, пульсирующий поток света.

Повелевай, Трисмегист…

Мысль появилась мгновением позже. Он проиграл. Трисмегист жив.

Повелевай…

Мысль принесла покой. Победа или проигрыш уже ничего не значили. Смирение. Слабая, обессиленная душа смирилась со своей участью.

Повелевай…

Мысль заставила встрепенуться. «Я сознанию себя». Значит, душа жива. Значит, еще можно бороться.

— Трисмегист? — то ли удивленно, то ли взволнованно спросил все тот же неизвестный голос.

— Его… нет…

Сандро сел, обхватил голову руками и вдруг ни с того, ни сего рассмеялся, словно умалишенный.

«Хватит истерик! Хватит!» — убеждал себя некромант и не мог остановиться.

Он победил. Он сел. Он обхватил голову руками. Своими руками свою голову. Трисмегиста нет. И как все оказалось просто: нельзя упокоить лича, для этого требуется куда более могущественная волшба, чем обычное заклинание упокоение, но это же заклинание способно развоплотить духа. Какой просчет со стороны Трисмегиста. Пять веков подготовки и…