По ту сторону Смерти

Проходя через эти видения, получая после запредельных мук эйфорию покоя и безмятежности, новообращенные проникались гордостью к своему прародителю. Но немногие знали, что Каэль не сумел справиться с Балором в тот день. Видения об этом умалчивали. В заточении Врага основную роль сыграл Оберон, коварно ударивший в спину. Еще неизвестно, как бы сложилась судьба мира, не прояви он несвойственную для альвов бесчестность. Возможно, и по сей день в Валлии властвовали бы фоморы. Но рок распорядился иначе.

Батури всегда считал, что эти видения пришли к нему при инициации, но в свете последних событий осознал свою ошибку. Клавдий был рожден вампиром, а видения — лишь осколки отцовских воспоминаний. Они были куда ярче и четче, нежели у остальных представителей Рода. И что важнее — более полными. Батури никто и никогда не учил заклинаниям, необходимым для освобождения фоморов. Ни в одной из библиотек мира не было упоминания о подобных плетениях. Клавдий знал их по памяти предка.

Прокручивая в голове видения, которые приходили к нему не раз и не два, Батури принялся выводить крисом тайные, никому неведомые символы, содержащие такую запредельную силу, что эманации щедро разлились вокруг, приманивая не только блуждавших поблизости вампиров, но и фоморов, идущих прямиком из потустороннего Сида. Не прекращая чертить знаки, сплетая их в сложные фигуры, Клавдий обратился к зрению Стража и увидел, что все охотники, возглавляемые вожаком Каэлем, учуяв магические манипуляции, бросились на поимку жертвы. Развязка была близка.

Батури остановился, не доведя до конца финальную линию, активирующую фигуру. Оставалось ждать. И вампиры вскоре появились. Их встретили уродливые, призванные прямиком из Сида фоморы. И встреча была кровавой.

* * *

— Они дали клятву Крови, прошли второй круг и обрели силу, большую, чем у остальных низших собратьев. Да, между ними и Высшими все еще необъятная пропасть, но я стер первую грань, разделяющую их по могуществу. Это даст мне крохотное преимущество, а для большего они и не нужны, — говорил своему подопечному Перворожденный, без спешки прогуливаясь по Зеркальному замку. — Своими жизнями они послужат правому делу. Без сомнения они умрут. Род ослабнет. Но позже мы восстановим потери и сделаем Род более сильным. Некритто, если бы ты знал о моих планах! Ты бы смог разделить мой восторг. Но тебе слишком рано вникать в мою тайну.

— Я верю вашему слову, — степенно отозвался монах.

— Ах, как я соскучился по этим статуям, — резко сменив тему разговора, Каэль широко расставил руки, словно желая обнять молчаливых каменных стражей, стоявших у стен широкого коридора. — В каждом изваянии история нашего Рода. Эти камни видели столько смертей и рождений, столько свершений и неудач, что даже я, вероятно, не похвастаюсь подобным. Сегодня мы напишем новую историю, Некритто. Дадим новый виток, который приведет Род к власти и славе.

Мимо проплывали серые от пыли изваяния. Перетянутые сетью паутины картины. Стены, украшенные барельефной лепкой. Комнаты сменяли одна другую, вновь перетекали в галерейные коридоры. И все повторялось заново.

— Если не приближаться к комнатам Спящих, — говорил Каэль, откровенно наслаждаясь открывающимися видами, — Зеркальный замок радует мое сердце. Он — настоящее произведение искусства. Филигранный шедевр, сотворенный сотнями зодчих и самим Стражем; он ведь тоже менял замок на свое усмотрение, можно сказать, участвовал в своем собственном создании.

Перворожденный был сегодня на удивление словоохотлив и перестал заливаться соловьев лишь тогда, когда он и его спутник пришли к комнате, потолок которой представлял собой огромное, отражающее даже вампиров зеркало.

— Моего сына встретим здесь, — сказал Каэль и, прислонившись к стене, принялся ждать, про себя составляя атакующие и защитные заклинания.

* * *

Говорят, фоморы очаровательно прекрасны. Ничто и никто не может сравниться с их красотой. И раньше, до того как альвы низвергли фоморов в Сид, они являли свою красоту миру, а теперь были этой возможности лишены. Приходя из оборотного мира, они не могли окончательно воплотиться в реальном, отчего превращались в ужасных монстров, у которых нет половины тела.

Как бы там ни было, когда фоморы схлестнулись в бою с кровопийцами, ничто не помешало им передвигаться с той же прытью, с какой передвигались вампиры. Даже несмотря на отсутствие рук, ног, а порой и голов.