По ту сторону Смерти

В этот самый миг пространство перед Лайком напряглось и возмущенно ударило вампира сгустком энергии, оставив от него лишь горстку пепла. Делира шарахнулась в сторону, напоролась на невидимый заслон, чем невольно активировала вторую ловушку, которая сильной магией выжгла ей половину лица, разорвала правый бок, отрубила руку и с силой швырнула назад. Истекая кровью, она что-то нечленораздельно бормотала, била культей по полу, словно желая подняться. Но никто не обращал на нее внимания, зная, что регенерация займет слишком много времени, а помощь существу, которое выживет и не с такими увечьями, дело бессмысленное.

Быстро пробившись вперед и выставив в запрещающем жесте руку, чтобы никто не смел к нему приближаться, Некритто принялся осторожно ощупывать пространство перед собой при помощи Дара.

— Ничего не понимаю, — озадаченно проговорил он, посмотрев на вышедшего в первые ряды Каэля. — Структура неясна: плетение моментально распалось. Сила неизвестна: не осталось ни малейшего энергетического фона. По той же причине природа используемой магии не читаема. Но разве Клавдий обладает такими способностями?

Вопрос Некритто остался без ответа. В другом конце сильно растянувшейся по коридорам колонны полыхнула вспышка света, которая тут же угасла. По рядам вампиров пронесся шепот, наполненный изумлением и страхом — двух Высших не стало, они просто растаяли во внезапной вспышке.

— Дело дрянь, — высказал всеобщее мнение один из вампиров. — Трое убиты, одна едва выжила, а мы даже не почувствовали его присутствия.

— Батури не охотник, а дичь, — огрызнулся Каэль. — Просто он нашел себе помощника. Но его не спасет даже такая поддержка. Вы все! — оборачиваясь к своим слугам, прокричал мастер. — Отправляйтесь в подвалы. Где искать Клавдия, вы скоро почувствуете. А мы с тобой, Некритто, — уже тише сказал он, — немного задержимся. Нам не следует лезть на рожон.

* * *

Первых псов он уже спустил, активировав многочисленные ловушки, которыми изобиловал Зеркальный замок. Теперь держал путь к храму Балора, где собирался одним мощным заклинанием уравновесить свои силы с силами преследователей. Одно магическое построение, одно заклинание и жертва станет охотником.

Идя, не скрываясь, благодаря зрению Стража безошибочно зная, где сейчас находятся враги, Батури пересек насквозь круглую комнату с высоким зеркальным сводом, в световых преломлениях которого необъяснимым образом отражались даже вампиры, словно это литое зеркало было сделано из чистого серебра. Хотя на деле, возможно, все так и обстояло, проверять, из чего создана отполированная поверхность потолка, не находилось желающих: невероятная сила сосредоточилась в полусфере свода — не подобраться.

Пройдя через Зеркальную комнату, через следовавший за нею кишкообразный длинный коридор с вычурной барельефной лепкой на стенах, Батури оказался в узкой галерее с множеством невиданных статуй, изображавших гротескных существ. Рогатые, трехголовые демоны, вооруженные кривыми ножами в каждой из четырех лап, соседствовали здесь с однорукими и одноногими фоморами, взирающими с высоты своих постаментов с брезгливостью и злостью. Галерею венчал мрачно-черный балдахин с красными бархатными вставками, под которым размещалось громадное чудище со сложенными на мощной груди крест-накрест руками и каменными крыльями, окутавшими, будто плащ, крупное, мускулистое тело. Балор Злое Око, в валлийских землях более известный под именем Испаддаден. Король фоморов. Его единственное тяжелое веко было сейчас опущено и не могло никому причинить вреда, но древние легенды утверждали, что взгляд его способен уничтожить целую армию. Бессмертное демоническое божество невозможно было убить, лишь сковать в безвременный магический кокон, как, собственно, и поступил Оберон во времена Исхода. Но сила Врага была так велика, настолько бесконтрольны и не подавляемы оказались ее эманации, что замок, отстроенный на месте его заточения, обрел разум, став Стражем Отражений.

Батури невольно поежился, глядя на монстра, легкий холодок страха пробежал по телу и затаился ноющей тревогой в груди. Клавдий не понаслышке знал о том, кто перед ним. Знал, насколько могущественным было это существо при жизни.

Дело в том, что при инициации, когда ядовитая кровь вампира попадает в человеческое тело, отравляя его, каждый обращенный становился участником сражения, которое в начале веков, во времена Исхода, произошло между Балором и Каэлем. Каждый в точности переживал всю боль, исходившую от множества ран на теле Перворожденного, чувствовал его изнеможение и истощение, наступившее от бесконечно долгого магического поединка, ощущал страх и безысходность от ожидания неминуемой гибели. И вдруг череда невыносимых страданий заканчивалась ликованием от победы: сколь долгожданной, столь и, казалось бы, недостижимой.