По ту сторону Смерти

— Рассветные и закатные лучи — самые опасные. Они убьют мгновенно. Так что на зорьках лучше забиваться куда-нибудь подальше, поглубже и не высовывать носа, — Клавдий говорил, не глядя на Анэт, сосредоточившись на натачивании кинжала. От каждого резкого, отрывистого движения острое лезвие ощетинивалось снопом искр и протяжно, звонко пело. — В другое время, даже пополудни, солнце не так опасно. Ты можешь продержаться и пять, и десять минут. Ожогов, конечно, не избежать, но вампирская регенерация довольно быстро залечит раны. Не забывай хорошо питаться. Ты низшая и тебе трудно бороться с жаждой. Она может превратить тебя в монстра, который мечтает только о крови и больше ни о чем не задумывается. Но и переусердствовать не стоит. Всего одна лишняя капля может привезти тебя в бешенство, и ты тоже потеряешь над собой контроль. Во время приемом пищи будь предельно осторожной. Лучше немного недоедать. Это держит в тонусе…

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — с трудом сдерживая рвущиеся слезы, спросила Анэт.

— Если я не вернусь… — Клавдий на миг оторвался от затачивания кинжала и посмотрел в глаза девушки. — И не реви. И не смотри на меня так, иначе я сам разревусь. Если не вернусь, — сказал он мягким, убаюкивающим голосом, — Долорис воспитаешь ты. Я вижу, ты к ней неравнодушна. Из тебя получится хорошая мать.

— А как же ты?

— А что я? Из меня мать не получится — это точно.

— Почему ты можешь не вернуться?

— Если я рассматриваю любые варианты, — сказал Клавдий, начиная злиться, — это еще не означает, что я дам себя убить. У меня есть козырь в рукаве. Каэль знает о нем, но все равно придет в Зеркальный замок. Слишком велики ставки. А там. Там я дам ему достойный бой.

Анэт ничего не сказала. Горькие слезы не давали ей вымолвить ни слова. Она не хотела доставлять неудобств, но жажда становилась невыносимой. Ей следовало бы подкрепиться еще в деревне. Здесь, вдали от цивилизации, у нее такой возможности уже не было.

— Я чувствую: Каэль близко и развязка близка. Ждать осталось недолго, — утешал Клавдий, не понимая истинной причины проливаемых девушкой слез.

Глава 17 Последнее слово

В чтении писем я виновен. Случилось так, что в руки мои попал лист, написанный неизвестной монахиней. Адресован он был отцу ее, господину Сибуру. Из письма я узнал следующее:

«Я бы охотно обошлась без того, чтобы увидеть врагов, но Бог повсюду, даже среди них. Я вспоминаю, как, будучи ещё совсем маленькой, после проповеди господина кюре я услышала, как люди говорили: „А, он выполняет свое ремесло“. Я думаю, что враги тоже выполняют свое ремесло».

Я долго размышлял над этими строками и пришел к выводу, что самое гнусное из всех ремесел — это религия, уже давно погрязшая во лжи и политике.

«Труды Лазаря» (глава, посвященная Ордену Эстера).

— Я не отправлю своих людей на закланье! — взревел Марк.

Архимаг не повел даже бровью. Ему не было дела до слов коменданта. Он думал о своем. Десятерых придется прикончить. Убить чрезвычайно жестоко, вероятно, под пытками, с особым пристрастием, так, чтобы поток черной магии был наиболее мощным. Репетиций не надо. К чему без надобности губить человеческие жизни? Клавиус знал, что не ошибся в расчетах. В таких делах, когда речь идет о необходимых жертвах, Кляй не ошибался никогда, хоть и бросал людей в топку не раз и не два.

Главное, чтобы амулеты сработали как надо. Архимаг потратил несколько дней на их создание и сразу по прибытии в Лиор выдал каждому из своих подопечных по сущей безделушке: миниатюрному черепу на кожаной веревочке, приказав носить, не снимая. Ничем не примечательные с виду вещицы на самом деле были артефактами, подогнанными под ауры каждого отдельного чародея и призванными преобразовывать энергию: черную — в светлую.

Молчание архимага действовало на Марка отрезвляюще. Его пыл быстро утихал. Капитан всячески пытался разгорячить себя, придать себе свирепого вида, но перед сильным мира сего, перед самим Клавиусом Кляем, он чувствовал себя мальчишкой, которого раздели догола и поставили перед суровым, не знающим пощады преподавателем фехтования. И этот преподаватель, осматривая неокрепшего паренька с ног до головы, принимал решение: браться за обучение малыша, или ну его к фоморам?

— Этого не будет! Вы меня слышите? — как-то неубедительно, уже окончательно растеряв пыл и уверенность, просипел Марк.