По ту сторону Смерти

— Вы ослушаетесь приказа? — левая бровь архимага от удивления поползла вверх и изогнулась вопросительной дугой. — Моего приказа? — с нажимом уточнил он.

— Но это же… мои люди…

— Они призваны защищать Валлию ценой своих жизней. Именно это они и сделают.

— Они готовы умирать. Но ведь не как агнцы.

— Сегодня от них требуется именно такая смерть, — холодно заметил Клавиус. — Под ритуальным ножом.

О необходимости пыток Кляй умолчал. Марку не стоит об этом знать. По крайней мере, сейчас. Иначе он наотрез откажется идти на сотрудничество. А в сложившейся ситуации, учитывая гуманные законы Тройственного союза, решение о жертвоприношении комендант должен принять сам, взять всю вину на себя, иначе репутация архимага окажется под ударом — потом не отмоешься.

— Можете отобрать любых, — примирительно сказал Клавиус, обрывая минутное молчание. — Но, умоляю, не говорите им об их участи. Самопожертвование только навредит делу.

* * *

Беженцев становилось все больше. Все большее число людей стекалось к Великому мосту, чтобы избежать тяжкой участи рабов, но, приходя к шумному лагерю со всех концов Стигии, они попадали в кабалу церковников. Очень быстро десятина превратилась в четвертину, а четвертина еще быстрее преобразовалась в новую десятину, когда десятую часть не взимают, а оставляют мирянам. Святые отцы отбирали еду и вещи, призывая делиться с нуждающимися, толкуя о том, что рука дающего не оскудеет и что каждому воздастся по заслугам, когда они предстанут перед небесным отцом. Но беженцы нуждались в еде и тепле уже сейчас, их совсем не устраивали абстрактные воздаяния, которые, если ничего не изменить на земле, очень скоро пригодятся на том свете.

Первым нарастающее недовольство заметил лейтенант Аспин и тут же решил действовать. Гибель главы эстерского ордена, которая случилась в ночь после штурма Лиора, позже связывали с именем этого отчаянного и деятельного человека, но очевидцы утверждали, что убийцей Притория был некий мальчишка-зомби, который сразу же после своего злодеяния превратился в окоченевший труп. Выследить некроманта, который подослал ожившего мертвеца, не удалось. Даже магия церковников оказалось бессильной. И тогда решили, что история с зомби — банальная профанация, а убийца — обычный человек, живущий и мыслящий. Как бы там ни было, замену Приторию нашли быстро. Все члены ордена единодушно проголосовали за отца Бенедикта, который своей вечной молодостью подтверждал, что он облюбован самим Эстерем. А кого, если уж не любимчика всемогущего бога, ставить на главенствующий пост, который в любую минуту вместо почестей и привилегий может превратиться в гроб, покоящийся в сырой землице? Бенедикт сопротивлялся этому назначению, впрочем недолго. В конце концов, свое он уже пожил, за границу Хельхейма ему не переступить, так можно хоть напоследок насладиться высочайшей властью. И власть его опьянила сильнее крепкого кровавого вина. Он начал бесчинствовать, собирать подати с ожесточением некромантских шеважников и даже подумывал над союзом с королем мертвых, желая сохранить свое текущее положение.

Наблюдая за скандальным поведением святых братьев, Аспин сперва лишь злился, надеясь, что церковники обратятся к благоразумию и переменят тактику. Но ничего не менялось. Люди, и без того озлобленные из-за своей горькой судьбы, превратились в серых мышей, которые сперва бежали с охваченного чумой корабля «Хельхейм», а теперь желали скрыться с тонущего судна под названием «Лагерь беженцев». Разочаровавшись в эстерцах, в их способности сплотить стигийцев и привезти к свободе, Аспин готовил переворот, но ему катастрофически не хватало верных людей. Церковников было по-прежнему больше, а на обездоленных мирян лейтенант не сильно надеялся, слишком крепка в них была вера во всемогущего и всепрощающего Бога, даже несмотря на все бесчинства, творимые его именем.

Люди начали тайком и открыто покидать лагерь. Положение становилось отчаянным. Попытки Аспина отравить новоиспеченного главу Ордена не увенчались успехом. Бенедикт жрал отраву, пил яды, но ничего не брало его. Он был живуч, как блоха. Вступать же в открытое противостояние Аспин не решался.

Появление в лагере феи, пришедшей из Валлии, несколько скрасило ситуацию. Увидев с каким рвением и упорством она принялась за обучение беженцев владению оружием, люди быстро прониклись к ней. Недовольство Лайры политикой эстерцев тоже сыграло на руку Аспину, но дальше нелестных слов в адрес церковников ск'йере не пошла, считая, что ее основная миссия — защита людей, а не выяснение, чья власть лучше. Уверения лейтенанта в том, что он действует во благо народа, никак не повлияли на решение Лайры.

Аспин уже отчаялся занять главное место в лагере беженцев, а события последнего дня так и вовсе поставили на честолюбивых планах лейтенанта жирную точку. И надо же, оказалось, что его власть людям не нужна. Впрочем, и церковники получили лишь крохи с королевского стола. Все остальное досталось — даже говорить об этом противно! — некроманту.

* * *