Читаем По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения полностью

Для Дезэссента Бодлер – не просто один из кумиров, но «литературный наставник», чьи произведения определяют его мысли и чувства, вкус и отношение к жизни. Именно поэтому кабинет Дезэссента украшают три стихотворения Бодлера («Смерть любовников» – «La Mort des amants», «Враг» – «L’Ennemi» и «Any where out of the world») в трехчастной церковной ризе под стеклом; герой заказывает для себя издание поэзии Бодлера в единственном роскошном экземпляре и с трепетом читает эту чудо-книгу. Роман Гюисманса полон реминисценций из Бодлера и писателей, особенно ценимых Бодлером: Де Квинси, Ж. Барбе д’Оревильи и По, «его влекут произведения странные, в духе той странности, которой добивался Эдгар По» (с. 117); читая его, он получал неизменное наслаждение, а в особенности его привлекает «Демон перверсии», хотя Дезэссент воспринимает этот рассказ в узком аспекте – как «изучение летаргии человеческой воли» и «пораженного болезнью ума» (с. 124), то есть видит в персонажах По и в самом авторе некую аналогию своему собственному неврозу. В высшей степени ему импонирует внимание и Бодлера, и По к психологизму страдания и болезненных состояний человека. В действительности же оба писателя, многократно возвращаясь к идее перверсии, понимают ее шире, чем персонаж Гюисманса: они имеют в виду не только «аномальное» поведение отдельного индивида, странности «чудака» или патологические проявления больного сознания, но и нечто присущее человеческой природе вообще и связанное с неодолимыми злыми побуждениями, от которых часто страдает и тот, кто следует этим побуждениям. Бодлер задерживает внимание на различии двух этих аспектов (всеобщее и патологическое) уже в эссе 1852 г.: историю, рассказанную в «Беренике» По, он прочитывает как проявление душевной болезни, тогда как другие рассказы толкует иначе – от гротеска и буффонады до «неудержимой тяги к бесконечному» («Низвержение в Мальстрем»), включая и увлеченность магнетизмом («Месмерическое откровение»), и вкус к ужасному, и «чистую фантастику», и демонстрацию возможностей индуктивного анализа («Убийства на улице Морг»). Давая в «Беседе Моноса и Уны» некую ретроспекцию пути человечества, кичащегося прогрессом и неуклонно деградирующего, последним из людских заблуждений, ошибок, безумств и ложных идей По называет и «перверсию вкуса», нанесшую непоправимый ущерб чувству прекрасного (в переводе Бодлера: «…en pervertissant notre gout… nous avions follement parachevé notre propre destruction»)[701].

Итак, фигуральное выражение «the imp of the perverse» несет многоплановый смысл: в нем соединяются и противоречивость поступков, и недобрые побуждения человека, и преступление, и страдания преступника от зла, причиненного другому и самому себе. В фокусе всего этого проявляется некое изначальное свойство человека, которое противоречит тому, как должен, согласно общепринятым представлениям, поступать добрый и разумный homo sapiens: оба писателя называют это перверсией. В рассказе «Черный кот» аналогичные проявления индивида осложняются еще и мотивом болезненной психики, но и здесь акцент остается на идее отклонения от должного, доброго и разумного, а потому установленного людьми в качестве морального постулата, который оказывается в некоем противоречии с природой человека. Бодлер ставит в заслугу По смелость, с которой он говорит об этом:

…Писатель, плод самодовольного века, дитя народа, самодовольного как ни один народ в мире, ясно увидел и бесстрастно подтвердил, что человек зол по природе своей. Согласно Эдгару По, в человеке есть таинственная сила, которую современная философия не желает принимать в расчет; и все же, без этой неназванной силы, без этой изначальной склонности многие человеческие поступки так и останутся необъясненными – необъяснимыми. Эти поступки соблазняют именно потому, что они дурны, гибельны; в них – влечение к бездне. Эта первобытная, неодолимая сила – природная Порочность (у Бодлера – la Perversité naturelle. – Т.С.), это по ее вине человек пестует в себе одновременно убийство и самоубийство, душегуба и палача…[702]

Как и По, Бодлер считает, что в странных, порой даже опасных и кажущихся необъяснимыми поступках, которые могут привести к преступлению, проявляется изначально присущий природе человека и потому непреоборимый внутренний импульс.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научное приложение

По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения
По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения

В коллективной монографии представлены труды участников I Международной конференции по компаративным исследованиям национальных культур «Эдгар По, Шарль Бодлер, Федор Достоевский и проблема национального гения: аналогии, генеалогии, филиации идей» (май 2013 г., факультет свободных искусств и наук СПбГУ). В работах литературоведов из Великобритании, России, США и Франции рассматриваются разнообразные темы и мотивы, объединяющие трех великих писателей разных народов: гений христианства и демоны национализма, огромный город и убогие углы, фланер-мечтатель и подпольный злопыхатель, вещие птицы и бедные люди, психопатии и социопатии и др.

Александра Павловна Уракова , Александра Уракова , Коллектив авторов , Сергей Леонидович Фокин , Сергей Фокин

Литературоведение / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение