Плющ

- Пахнет, как в «Нордике», - сказал он. - Кинотеатре «Нордика» во Фрипорте, штат Мэн. Именно туда мы частенько захаживали, когда я был ребенком и рос в Гейтс-Фолс. Он открывался только по выходным, и там всегда проводили сдвоенные сеансы. На потолке висели огромные деревянные вентиляторы, которые вращались во время представления... фьють, фьють, фьють... и там всегда продавали попкорн. Свежий попкорн с настоящим маслом в простом коричневом пакете. Для меня это всегда был запах воспоминаний. Я просто... или это шутка? Потому что если это так, скажите мне прямо сейчас.

- Это не шутка, - сказал я. - Я чувствую запах кофе. Марки «Файф-о-Клок», и сейчас, сильнее, чем когда-либо. Сандра, ты чувствуешь запах печенья?

Она посмотрела на меня мечтательным взглядом, и тут я понял, почему Херб от нее без ума (Да, мы все это знаем; я думаю, даже Риддли и Ла Шонда это знают; единственная, кто не знает этого, - сама Сандра). Потому что она была красивой.

- Нет, - сказала она, - я чувствую запах «Шалимара»[194]. Это были мои первые духи. Тетя Коретта подарила мне их на двенадцатилетие. Потом она посмотрела на Билла и тепло улыбнулась. - Именно так пахнут мои воспоминания. Духи «Шалимар».

- Херб? - Спросил я.

На мгновение мне показалось, что он не ответит. Его, кажется, задело то, как Сандра взглянула на Билла. Но потом он, должно быть, решил, что это не более чем простой мимолетный взгляд.

- Сегодня это не тост с джемом, - сказал он. - Сегодня это запах новой машины. Для меня это лучший запах на земле. С той поры, когда мне исполнилось семнадцать, и я не мог себе её позволить.

- Ты до сих пор не можешь себе её позволить, - сказала Сандра.

Херб вздохнул и пожал плечами.

- Да, но... свежий воск... новая кожа...

Я повернулся к Роджеру.

- А как насчет... - тут я замолчал. Билл был всего лишь на грани, но Роджер Уэйд откровенно плакал. Слезы текли по его лицу двумя беззвучными потоками.

- Сад моей матери, времен моего детства, - сказал он хриплым, сдавленным голосом. - Как я любил этот запах! И как я ее любил.

Сандра взяла его за плечи и легонько приобняла. Роджер вытер глаза рукавом и попытался улыбнуться. Вышло очень неплохо для того, кто только что вспомнил свою любимую покойную мать.

Теперь первым шел Билл. Я ему это позволил. Мы последовали за ним за угол, к двери с табличкой уборщик, той, что слева от фонтанчика. Он распахнул ее, начал было говорить что-то умное - это вполне могло быть «Выходи, выходи, где бы ты ни был» - но осекся. Его руки непроизвольно поднялись в защитном жесте, затем опустились.

- Святой Иисус, приди-ка-утром, - прошептал он, и мы все сгрудились вокруг него.

Вчера я писал в дневнике, что каморка Риддли превратилась в джунгли, но вчера я по-настоящему не понимал, что такое джунгли. Я знаю, что это звучит немного странно после моей поездки в оранжерею Тины Барфилд в Сентрал-Фолс, но это правда. Риддли больше не будет играть в кости с Биллом Гелбом, это я вам точно говорю. Теперь комната превратилась в плотную массу блестящих зеленых листьев и спутанных лоз, поднимающихся от пола до потолка. В ней все еще можно было увидеть несколько проблесков металла и дерева - ведро для швабры, ручка от метлы, - но это и все. Полки были погребены под зеленой массой. Люминесцентные лампы над головой были едва видны. Запахи, которые исходили от плюща, хотя и были хорошими, но слишком уж давили.

А потом раздался шум. Мы все его услышали. Что-то вроде шепота, приветственного выдоха.

Лавина из листьев и лоз упала к нашим ногам и растянулась по полу. Несколько усиков зазмеились по линолеуму. Скорость, с которой это произошло, была пугающей. Если бы ты моргнул, то пропустил, как сказал бы мой отец. Сандра закричала, и когда Херб приобнял ее за плечи, она, казалось, ничуть не возражала.

Билл шагнул вперед и отвел ногу назад, очевидно намереваясь пнуть извивающиеся лозы плюща обратно в каморку уборщика. Или попытаться. Роджер схватил его за плечо.

- Не делай этого! Оставь все как есть! Он не собирается причинять нам боль! Разве ты этого не чувствуешь? Разве ты не понимаешь это по запаху?

Билл остановился, я думаю, что он все понял. Мы зачаровано смотрели, как несколько усиков плюща взбираются по стене коридора. Некоторые из них начали исследовать серые стальные стенки питьевого фонтанчика, и когда я покидал офис этим вечером, фонтанчик был практически похоронен. Похоже, что те из нас, кто любил время от времени попить водички, теперь будут покупать «Эвиан» в «Смайлере».

Сандра присела на корточки и протянула руку, как протягивают руку незнакомой собаке, чтобы та ее обнюхала. Мне не нравилось видеть ее в таком положении, особенно когда она была так близко к зеленой лавине, которую мы выпустили из каморки уборщика. В его тени, так сказать. Я протянул руку, чтобы оттянуть ее назад, но Роджер меня остановил. На его лице играла странная улыбка.

- Позволь ей, - сказал он.