Плач Стали

Она с коллегами берётся вовремя вывести меня на сцену, а по завершению шоу стрясти с публики добровольные пожертвования. Если турне пройдёт с успехом, нами, по идее, должны будут заинтересоваться, возможно, поступят интересные предложения.

– Но есть условия, – строго проговорила Светлана. – Ты, Горислав, честно расскажешь, кто дал тебе секретное имя.

– Волхв! – попытался я отговориться.

– Ты прошёл посвящение боем, так сказал Остромысл, – спокойно заметила она. – Ваш волхв жила в поселении, значит и после боя не могла дать тебе тайное имя. Тем более такое имя! Ди-ма – одержимость и гибель!

– Вообще-то, Дмитрий, – я смутился, – давай опустим эту тему? Ну, какая тебе разница?!

Света поджала губки, сердито посмотрела на меня. Смягчилась. – Ладно, пока не настаиваю, но обещай, что мы вернёмся к этому вопросу, хорошо?

– Нехорошо! – не стал я врать, отрезал, – ответа не будет, точка!

– Ладно-ладно, – она погладила меня по коленке, – не нужно так злиться. Может, сам потом расскажешь…, – я зарычал, – или не расскажешь, – ворковала она. – Остромыслушка, и к тебе пара вопросов. Во-первых, ты отпустишь охотников, раз уж Горик не выполнил свою часть сделки…

Кудесник важно кивнул, она улыбнулась, – и покажешь своё логово.

Он нахмурился, я, неуверенно кашлянув, проговорил, – да ладно тебе! Я ж всё равно должен познакомить жёнушку с мамой.

В меня синхронно вперились две пары очень удивлённых глаз.

– Жену?! – выпалил Остромысл.

– Твоя мама жива?! – воскликнула Светлана.

Глава 13

Я уже поправился достаточно, чтобы выдержать двухдневный переход по заснеженному лесу. В компании двух друидов, то есть кудесников, для нас не было ни малейшей опасности. В мою военную бытность от одного товарища наслушался множества небылиц про африканских колдунов. Дескать, мамбы в одиночку ходят через саванну, населённую гиенами и львами, через леса леопардов, плавают через реки с крокодилами, едва ли не используя последних как подручные плавсредства. Пройти мимо дозоров, по минному полю, через вооружённый лагерь для них вообще пустое дело – люди их не замечают, а они чуют любую опасность.

Здесь у нас, слава богам, мин нет, снайперов тоже, для львов и крокодилов прохладно, но волки, медведи, рыси всё-таки водятся. Я как-то легко относился к тем же волкам, ну, хищники, может, чуть больше крупной собаки. Не доводилось встречаться, я ж не охотник. А тут проняло прям до донышка теоретически бездонного желудка.

Шли мы, значит, себе шли, подходим к полянке, думаю, пообедаем. Света вдруг говорит тихонько, – постойте тут спокойно, не орите и не дёргайтесь, – а сама, не меняя походки, дальше пошла. Дошла до центра поляны, пропела что-то жалобно, как проскулила. Смотрю – выходят из-за деревьев. Вот тут меня и проняло, ага.

Что сказать? Зверушки точно крупнее собаки, Баскервиллей, блин, четверо почти чёрные, одна чуть поменьше и посветлее, изящней, что ли. Хотя вся пятёрка завораживала естественной грацией, законченностью плавных контуров, какой-то призрачностью движений – они словно текли через эфир.

Замер я и сам с себя поражаюсь – будто душу из меня вынули, такая потерянность, умиление до рези в груди, а страха нет, вернее есть радость, детский восторг до ужаса оболочки Горика и моё холодное удивление.

Серый зверь остановился в двух шагах от Светы, склонил голову, словно поклонился, да как прыгнет на неё! Она обхватывает лохматую тушу больше себя самой, валится навзничь, я срываюсь с места.

Скорость набираю, словно в боевом воплощении, но нет во мне ярости, даже злости нет. Успеваю заметить сбоку размазанный тёмный силуэт Остромысла, отмечаю, что четверо волков остались на месте. Светлана падает, я обгоняю кудесника, закрывая Свету и волка от удара уже занесённого посоха.

Хватаю зверя подмышки, прижимаюсь и перекатываюсь на спину. Волк взвизгнул, дёрнулся лапами, извернулся в моих объятьях и лизнул в лицо! Жмурюсь, смеясь, отталкиваю зверя, пытаясь увернуться, донёсся голос Светланы. – Опусти дубину, это мои друзья.

Ага, это она Остромыслу. Я завозился, освобождаясь из под тяжеленной мохнатой туши, разжмурился, заглянул в карие волчьи глаза с чёрными крапинками, попросил. – Ну, пусти уже, хватит!

Волк смешно фыркнул мне в глаза, убрал с плеч лапы, поднялся, сел рядом, морду отвернул к Светлане. Поднимаюсь, отряхиваюсь, говорю ей, – предупредить о встрече не могла?

– А зачем? – она ответила звонко. – Братики мои человека тонко чуют, злого разорвали бы, ничто бы вас не спасло, – Света резко обернулась к Остромыслу. – А так радостная какая неожиданность!

Да уж, слопали бы нас, значит так нам и надо, злодеям – тут обходятся без собеседований, то есть собеседования проводятся без лишних слов – ну, не умеют волки разговаривать. Кстати, надо как-то с «братиками» знакомиться, говорю Светке, – тогда давай знакомь с роднёй, жёнушка.

– Нет у них имён, не нужны они волкам, – серьёзно ответила Света, кивнула на «моего» волка, – вот она просто Старшая, и всё. Только её и отличаю, остальных не могу, – призналась она стыдливо.