Плач Стали

– Вижу, что проснулся, хватит притворяться!

Открываю глаза, Светлана в рубахе, сидит с чашкой на коленях, тянет к моим губам ложку. – А-ам! Ты мой красавчик! А ну-ка убоинки на-кась… умничка! Жуй, мой волчонок, поправляйся. Открывай пасть, не отлынивай! Вот так…

Послушно работаю челюстями, прикидывая в мозгу, как скоро меня припрёт наружу. А там зима, вроде бы. Наелся, уснул. Проснулся, умница моя говорит. – Пора нам немного прогуляться. Опирайся на меня, богатырь. Я тебя могу и на руках отнести, но ты ведь большой уже мальчик делать это с ручек?

Я решительно схватился за её плечико. Поднялся на дрожащие ноги, спину ломило, но я стоял! Фу! Боялся, что сделала меня милая инвалидом, пронесло. Ну, и пронесло тоже. Немного позже, понятно. Вскоре сам просыпался и выползал на мороз уже по свой инициативе. Это, конечно же, не осталось незамеченным.

– Ди-ма, мне нужно сходить в деревню, – строго сказала она. – Я могу не вернуться, но мне очень нужно…

– Встретиться с Остромыслом? – невинно уточнил я. Она вскинула на меня очень серьёзные глаза, поджала губки, кивнула.

– Я могу гарантировать, что он не сделает тебе ничего дурного и пойдёт за тобой сюда…

– Если что? – Приподняла она изящную бровку. Как же с ней просто! Все эти «поняла, что я понял, что она поняла…» не нужны, мозги работают почти как у Горика.

– Была ли бабушка?

Она грустно улыбнулась. – Была, умерла только. Давно умерла, ты был тогда совсем ещё малыш.

– Ты её убила?

Кивнула. – Кто-то должен уйти, учитель или ученица. Как ты догадался, не представляю, но ты угадал верно – я волхв этой деревни. И твой волхв, Ди-ма.

– Я договорился с Остромыслом…

– Но ты же не сказал ему тайное имя? – она лукаво стрельнула глазами.

Блин, вот положеньице! – Сказал, но это не то, что ты думаешь!

Она выглядела, как обманутая, обиженная девчонка!

– Милая, пойми, я же мог тебе этого не говорить!

– Зачем тогда сказал?

– Назови ему моё имя, и он пойдёт за тобой. Скажи ему «Дмитрий»…

– А Ди-ма?

– А Дима я только для тебя, Светочка! – Я начал злиться. – Скажи «Дмитрий приглашает вас, Григорий Петрович, поговорить с волхвом». Запомнила?

– Он тоже сказал тебе своё тайное имя! – воскликнула она горько.

– Это просто наши настоящие имена! – Она явно не видела разницы.

– Да там их все знали! – Света в ужасе прикрыла рот ладошкой.

– Достала, сука! Проваливай и приведи сюда Остромысла! – Взорвался я и проговорил сварливо. – Пусть теперь он попытается доказывать, что не верблюд.

– Это у вас так называется? – Ухмыльнулась Света.

– Ну, иди уже! – взмолился я.

– Хорошо, любый мой, я постараюсь быстро, – подхватилась она. – Да, похлёбка в котелке, съешь до вечера, а то к утру пропадёт. И не забудь вымыть руки! И долго не сиди на морозе! Обещаешь?

– Обещаю! – Заверил её, как умел, искренне. Светлана, наконец, вышла. Я с облегчением вытянулся на шкурах.

Глава 12

Светлана вернулась с ведуном на следующий день ближе к полудню, когда я уже сидел на лёгком морозце и немного беспокоился. Вчерашняя похлёбка до вечера, конечно, не дожила, к тому моменту полностью всосалась организмом, осталась лишь в памяти и только раздражала воображение.

Задолго до появления в поле зрения услышал лошадиный всхрап, шорох саней по снегу, даже определил направление и дистанцию. Чтоб не злить Свету, тихонько поднялся и скрылся в землянке, завалился на шкуры и принял подобающий вид. Через четверть часа послышались характерные шумы – невдалеке остановилась лошадь, лесовики разгрузили сани, отбыли восвояси. Ещё через минуту в землянку вошли Остромысл и Светлана.

– Здрав будь, Горислав! – Поздоровался ведун. – Звал?

Вот те раз! Когда это я его звал? Я на него непонимающе уставился, пробормотал. – Здравствуйте.

– Плох он ещё, – пояснила Света, – мог не узнать. – Улыбнулась мне. – Проголодался? – я кивнул.

– Вот мы гостинцев привезли! – вынула из сумы узелок, кувшинчик, – селяне просили передать. Уж так радуются, что живой ты и поправляешься!

– Угу, – я угрюмо проворчал под нос. Вот о чём совсем не хотел вспоминать! Не очень мне верилось, что кто-то там может за меня радоваться, порой от стыда сам был не рад, что живой. Она развернула узелок, расстелила передо мной тряпицу, а там варёные яйца, мясо, лук! Думаю, ладно, пусть радуются.

– Погоди, Горислав! – молвил кудесник строго. – Испей эликсира пред едой, на-ка, – и фляжку мне протягивает. Я принял сосуд, отхлебнул, Остромысл молвил. – Вот молодец, посиди спокойно, – и тюкнул Свету посохом по темечку! Та рухнула без чувств. Я рванулся, но порыв мой остался сугубо душевным – не смог пошевелить и пальцем! Даже обругать его не получилось, мышцы не слушались. Попробовал испепелить злыдня взглядом, сам нарвался на его насмешливый взгляд. Смутился, попытался отвести глаза, но и это не удалось.

– Славная девочка, – заметил колдун ехидно, – ты не против?

Конечно, я был против! В глотке заклокотало, волосы на затылке зашевелились, в голове оглушительно ухала кровь, дрожащие руки потянулись к его глотке…

– Ого! – он выглядел очень удивлённым. – Парень, ты просто не представляешь, на что способен!