Письма молодого врача. Загородные приключения

– Право же, Уэстмакотт, я вам чрезвычайно обязан, – проговорил адмирал. – Вы поддержали меня, когда мне нужна была помощь, и я чуть не сел на мель среди этих городских акул. Однако мне нужно устроить еще одно дело, которое уже по моей части, поэтому не смею вас больше беспокоить.

– О, нет никакого беспокойства. Мне все равно нечего делать. Не думаю, что смог бы вам помочь, если бы был занят. С удовольствием составлю вам компанию, если смогу быть чем-то еще полезен.

– Нет-нет, дружище, возвращайтесь домой. Однако будет очень любезно с вашей стороны, если вы на обратном пути зайдете к нам и передадите моей жене, что со мной все хорошо, и я вернусь через час или около того.

– Хорошо, сэр, передам.

Уэстмакотт приподнял шляпу и зашагал в западном направлении, а адмирал, наскоро пообедав, отправился на восток.

Идти было далеко, но старый моряк шел размашистым шагом, одолевая улицу за улицей. Огромные дома-дворцы делового района постепенно сменялись обычными лавками и жилищами попроще, становившимися все более неприглядными под стать своим обитателям, пока адмирал не углубился в мрачные кварталы восточной части города. Это был край больших темных домов и питейных заведений с кричащими вывесками, где жизнь поминутно менялась, и где можно было нарваться на приключения, в чем адмирал и убедился на собственном опыте.

Он торопливо шагал по длинному, узкому мощеному булыжником переулку, где на разбитых каменных ступенях домов сидели скорченные, растрепанные женщины и грязные ребятишки, гревшиеся на осеннем солнышке. У одного из домов стоял уличный торговец и с тележки продавал грецкие орехи, а рядом с тележкой расположилась неопрятного вида женщина в черном истрепанном платье с рваным подолом и с клетчатым платком на голове. Она колола орехи и выковыривала сердцевину из скорлупы. Время от времени она что-то говорила грозному с виду мужчине в шапке из кроличьего меха и в подвязанных ниже колена вельветовых штанах, который попыхивал черной глиняной трубкой, прислонившись к стене. Неизвестно, в чем была причина ссоры, или какая насмешка пробрала толстокожего мужлана, но внезапно он переложил трубку в левую руку, подался вперед и прицельно правой рукой ударил женщину по лицу. Это была скорее пощечина, нежели удар, однако женщина пронзительно вскрикнула, наклонилась к тележке и прижала ладонь к щеке.

– Ах ты, мерзавец! – закричал адмирал, замахиваясь тростью. – Подонок, скотина!

– Проваливай! – прорычал мужчина глухим хриплым голосом. – Вали отсюда, а не то я…

Он шагнул вперед, подняв руку, но тут же трижды получил по запястью и пять раз по бедру, а еще удар прямо посередине кроличьей шапки. Трость была нетяжелая, однако ее веса хватило, чтобы при каждом ударе оставлять багровую отметину. Мужчина завизжал от боли и бросился вперед, размахивая руками и лягаясь обутыми в башмаки с железными набойками ногами. Но адмиралу по-прежнему не изменяли ловкость и верный глаз, так что он отпрыгивал назад и в стороны, продолжая обрушивать на противника град ударов. Однако внезапно его за шею схватили чьи-то руки, он оглянулся и увидел черный рваный подол женщины, на помощь которой он пришел.

– Я поймала его, – взвизгнула она. – Держу! Врежь-ка ему хорошенько, Билл!

Она вцепилась в адмирала с неженской силой, а ее пальцы железной хваткой сомкнулись у него на шее. Он отчаянно попытался вырваться, но смог лишь рывком поставить женщину впереди себя, так что та оказалась между ним и противником. Как выяснилось, это было лучше всего. Мужчина, наполовину ослепнув и обезумев от полученных ударов, выбросил вперед руку с недюжинной силой как раз в ту секунду, когда голова его подружки оказалась прямо перед ним. Раздался глухой стук, будто камень ударился о стену, хриплый стон, руки женщины разжались, и она кулем осела на тротуар. Адмирал отпрыгнул назад и занес трость над головой, готовый к нападению или к защите. Однако ни то, ни другое не понадобилось, поскольку в тот момент толпа рассеялась, а к месту происшествия протолкались двое крепких полицейских в шлемах. При виде их мужчина бросился наутек, а от констеблей его тут же заслонили его дружки и соседи.

– На меня напали, – задыхаясь, проговорил адмирал. – Эту женщину ударили, и мне пришлось ее защищать.

– Это Сал Бердмонсей, – сказал один из констеблей, наклонившись над неуклюже лежавшей женщиной в рваном платке и грязной юбке. – На этот раз ей крепко досталось.

– А мужчина был низенький, плотный, с бородой.

– А, так это Черный Дэйви. Он уже четыре раза сидел в кутузке за то, что избивал ее. Теперь он чуть ее не прикончил. На вашем месте, сэр, я бы предоставил им самим между собой разбираться.

– Вы думаете, что человек, состоявший на королевской службе, будет стоять и смотреть, как бьют женщину?! – негодующе воскликнул адмирал.

– Ну, как вам угодно, сэр. Однако вижу, что вы потеряли часы.