Пилот ракетоносца

Что ж, в этом было даже больше логики, чем в чем-нибудь другом. Эрик много думал о грядущей войне с халифатом, а в том, что с халифами придется воевать он не сомневался. Обе стороны тянули время, стараясь как можно лучше подготовиться к грядущему вооруженному конфликту, но было очевидно, когда-нибудь, — и скорее всего, раньше, а не позже, — нарыв лопнет. У Халифата свои интересы, постоянно сталкивающиеся с интересами империи, и долгая память. Они свой разгром никогда не забудут, а значит, захотят отомстить. Но была и третья причина, о которой в империи говорили мало, если говорили вообще. Но кое-кто из серьезных ученых, политиков и военных нет-нет, да затрагивал весьма щекотливый вопрос веры.

В империи в этом смысле было каждой твари по паре. Основу имперского этноса составляли выходцы из Европы — континента на Старой Земле. Большинство этих людей исповедовали христианство. Католики, православные, протестанты, и все это в многообразии течений, сект и конфессий. Кроме христиан в империи проживали мусульмане, иудеи и буддисты. Однако в своем большинстве граждане империи были или атеистами и агностиками, или людьми, формально соблюдающими традиции. При таком положении дел религиозный фанатизм, если где и проклевывался, то носил исключительно локальный характер и практически на жизнь в империи не влиял.

С халифатом же все обстояло с точностью до наоборот. Его начали создавать еще в первую волну колонизации на деньги богатых мусульманских стран Старой Земли. Во вторую волну, когда за колонизацию взялось ООН, большинство голосов в котором принадлежало мусульманам, халифат — хотя тогда он еще назывался республикой, — пополнился населением, исповедовавшим и другие религии или не исповедовавшим никаких религий вообще, однако достаточно скоро все эти люди были или убиты, или "обратились в истинную веру". Так возник халифат — большое и достаточно сильное государство, в котором исповедовался — причем не формально, а как следует, — один лишь ислам шиитского толка. Такими же — чуть лучше, чуть хуже, — являлись так же Кордофанский султанат и добрый десяток других султанатов, халифатов, эмиратов, королевств и даже империй. Все они были очень разными по этническому составу, языку и направлению в исламе, но всех их объединяло то, что один историк не без горькой иронии назвал просвещенным обскурантизмом[40]. И никакого противоречия в таком определении нет. Являясь религиозными фанатиками и мракобесами во всем, что касается частной и общественной жизни, правящие круги этих государств вынуждены были поддерживать научный прогресс, без которого они попросту не смогли бы "удержаться на плаву". Поэтому не учитывать фактор веры было не самым умным поступком, но этим грешили многие. Многие, но не Эрик.

Эрик неплохо знал Коран, рос, учился и служил в окружении очень разных людей, среди которых встречались и имперские мусульмане, в большинстве своем потомки тюрок Евразии. Но никогда всерьез об исламе не задумывался. Впрочем, и мусульмане, с которыми он имел дело, были в основном людьми светскими, мало чем в этом смысле, отличаясь от христиан или атеистов. Все изменилось после сражения в системе Фронтира. Эрик увидел халифов в деле, оценил, но, главное, осознал, что халифат — это настоящий враг империи Торбенов и не только их. Не противник, не конкурент, а именно враг, а врага, как писали древние, надо знать в лицо. Поэтому, учась на курсах, Эрик почитал кое-что по истории ислама и халифата, подтянул свой улично-разговорный фарс и выучил основы ал араб. Немного говорил, неплохо понимал на слух и начал потихоньку читать и писать.

* * *

Училище размещалось на обратном склоне холма, на вершине которого стояло увенчанное шпилем здание Адмиралтейства. Парадный фасад Главного Штаба ВКС с двойной колоннадой и украшенным барельефами фронтоном был обращен к императорскому дворцу, находившемуся в двух километрах к югу, и южный склон Адмиралтейского холма был застроен соответствующим образом. Монументально, роскошно, и, разумеется, в незабываемом имперском стиле. А на северном склоне, обращенном к низовьям Мааса и близкому морю, располагался комплекс зданий Высшего Командного училища и Академии Генерального Штаба. Тоже красиво, но совсем по-другому. Меньше помпезной роскоши, больше простора и зелени, и, как ни странно, никакого солдафонства.

Эрик представился дежурному офицеру, получил ключ от комнаты и пошел устраиваться в общежитии. Официальное представление должно было состояться через семь дней, а пока он был предоставлен самому себе. Вечер еще не наступил, и Эрик решил, что, заселившись в свою комнату, сразу же отправится на поиски приключений. Все-таки Метрополис — это даже не Трир. Столица империи, и этим все сказано.