Читаем Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения полностью

С полными данными можно ознакомиться в книге Ангера, я выбрала только те города, по которым больше всего информации. В целом видно, что уровень потребления пива держался на уровне 250–300 литров в год на человека. Спады скорее всего объясняются локальными событиями – войнами, прекращением торговли, ростом поставок вина и т. п. Да, не надо забывать, что это только потребление пива, другие спиртные напитки в этой статистике не учитываются. А ведь эти богатые города покупали достаточно много вина, понемногу варили медовуху, а в XIV веке, с похолоданием и уменьшением доступности вина, там стала расти популярность сидра. Плюс в статистике не учитывается то пиво, которое варилось дома. Ну и к тому же большая часть расчетов – это средняя температура по больнице, то есть на душу населения, без учета пола и возраста. Когда в 1550-х годах в Антверпене сделали расчет только на взрослых, цифра сразу выросла почти в два раза. Я могу поспекулировать цифрами и предположить, что если добавить к этому другие спиртные напитки, да вычесть детей, да разделить на мужчин и женщин, получится, что женщины выпивали в день чуть больше литра алкоголя, а мужчины – 2–2,5. Но это будет очень-очень условно, тем более что трудно предположить, с какого возраста начинать считать мальчиков юношами и полноценными потребителями спиртного. Четкой границы между детством и взрослым возрастом не существовало, и можно предположить, что мальчики начинали полноценно пить пиво тогда же, когда и полноценно работать. Это ведь было не баловство, а средство для поддержания сил и утоления жажды одновременно. Впрочем, подобные игры со статистикой опасны, потому что слишком манят подогнать данные под желаемый результат.

В XVI веке потребление спиртных напитков стало расти, и в какой-то степени это действительно отражает реальную картину – Европа начала постепенно спиваться, в XVII–XVIII веках алкоголизм превратился в настоящее бедствие, причем в первую очередь в северных странах, где сильно распространились крепкие напитки. Но в том, что касается роста потребления пива, надо учитывать, что власти во многих странах окончательно прижали домашнее пивоварение, и количество проданного пива стало практически равняться количеству реально потребляемого, вот цифры и выросли.

<p>Страна эля</p>

Различные источники сообщают, что в 1382, 1412–1413, 1421 и 1550 годах в Англии все члены домохозяйств в загородных поместьях получали от четырех до пяти литров эля в день. А кое-где и больше.

А. Линн Мартин приводит такие данные:

– Эктон-холл, Саффолк, хаусхолд (домохозяйство) Элис де Брайен, 1412–1413 гг. – 1 галлон[66] (4,62 л).

– Беркли, хаусхолд графини Варвик, 1421 г. – 1,4 галлона (6,468 л) эля плюс 1/3 галлона вина (1,263 л).

– Хаусхолд графа Нортумберлендского, 1512 г. – 1,5 кварты (1,73 л).

Но скажем честно, эта статистика тоже ни о чем не говорит, потому что членами домохозяйств были родственники, служащие и слуги, но не члены их семей, например. К тому же в Средние века часть заработной платы традиционно выдавалась не деньгами, а продуктами, тканями и другими полезными вещами. Это практиковалось как в сельской местности, так и в городах. Поэтому исследователи не сомневаются, что практически никто из членов домохозяйств не пил сам все эти четыре-пять литров: несомненно, они частично доставались членам их семей, а частично отдавались в обмен на что-то, ведь алкоголь и в то время был «жидкой валютой». Поэтому неудивительны и нормы эля, выделяемого на социальные цели: например, госпиталь для прокаженных на севере Англии в XIV веке получал по четыре литра эля в день на каждого пациента.

Интересно, что в XVI веке выдача спиртного в хаусхолдах резко снизилась, хотя другие статистические данные показывают, что производство и потребление эля в это время только росло. В социальных учреждениях та же картина – в лондонской больнице в 1570-х годах норма была уже один литр в день (летом – полтора). Вероятно, это связано с тем, что произошел переход на выплату жалованья в основном деньгами, и данное количество эля – это уже то, что выдавалось конкретно для ежедневного потребления.

Вышеупомянутые четыре-пять литров перекочевали во многие работы и часто подаются как общее суточное потребление эля по всей Англии в целом. Между тем цены на него регулировались, и четыре литра эля обошлись бы среднему английскому ремесленнику примерно в треть его дневного заработка, а рабочему – примерно в две трети. И это с учетом того, что горожане все же были более обеспеченной частью населения, чем сельские жители. Вряд ли в Англии набралось бы много людей, способных позволить себе покупать пять литров пива каждый день. Хотя, конечно, многие продолжали варить его сами, но даже при домашнем изготовлении, учитывая затраты времени и сырья (которое пивоварам оптом доставалось, конечно, дешевле чем частным лицам), четыре-пять литров эля в день на человека – это было слишком дорого.

Переулок джина. Уильям Хогарт. 1751 г.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология