Читаем Первый человек в Риме полностью

Существовали разные виды тоги. Toga alba (pura) — белая («чистая»), без пурпурной каймы, для частных лиц и молодежи. Toga virilis — одноцветная, которую носили юноши с 16 лет. Toga candida — белоснежная тога для претендентов на государственную должность. Toga praetexta — с пурпурной каймой, для должностных лиц или лиц, занимавших ранее выборную должность, и свободнорожденных детей обоего пола. Toga pulla — темная траурная тога. Toga picta — пурпурная, расшитая золотыми пальмами, для полководцев-триумфаторов. Такой же тогой во время триумфа украшали статую Юпитера Наилучшего Величайшего в храме на Капитолийском холме. Toga trabea — «пестрая» тога, которую носили авгуры и, возможно, понтифики. Имела пурпурную кайму по краю; по всей длине тоги чередовались красные и пурпурные полосы.

Толоза (ныне Тулуза) — столица вольков-тектосагов, располагалась в долине реки Гарумны (Гаронны).

Торк — массивное ожерелье круглой формы, обычно из золота, незамкнутое кольцо с разрывом около 25 мм. Вероятно, его никогда не снимали. Такое ожерелье считалось неотъемлемой частью внешнего облика кельтов, хотя носили его и некоторые германцы. Концы торка у разрыва обычно богато украшались изображениями голов животных или узорами.

Триба. Во времена Ромула население города делилось на три трибы. Согласно преданию, это были: рамны (латины), тиции (сабиняне) и луцеры (этруски). Вначале в каждую трибу входило 100 родов, затем — 300. Эти трибы считались родовыми. Царь Сервий Туллий в середине VI в. до н. э. провел реформу, упразднившую старое деление на трибы. Вместо этого вся территория государства была поделена на округа, которые тоже стали называться трибами. В такую трибу входило все население округа, как патриции, так и плебеи. Город Рим и его окрестности населяли четыре городские трибы и семнадцать сельских. В процессе завоевания Римом Италии число триб возрастало. Всего насчитывалось тридцать пять триб. Тридцать одну из них составляло сельское население, четыре — городское. Шестнадцать наиболее древних триб носили имена патрицианских родов — это означало, что члены триб входили в данные патрицианские семьи или жили на принадлежащих им землях. Когда территория римских владений на Италийском полуострове стала расширяться, трибы сделались основой распространения римского гражданства. Колонии истинно римских граждан становились ядром новых триб. Последняя из триб возникла приблизительно в 240 г. до н. э.

Каждый член трибы мог отдать свой голос на собрании своей трибы. Голоса подсчитывались на этих собраниях, а затем вся триба выступала как единый член конфедерации. В результате 4 городские трибы, несмотря на многочисленность, в целом уступали 31 сельской. Количество голосовавших внутри трибы не имело значения. Голос сельской трибы значил не меньше, чем городской, поскольку почти все сенаторы и всадники принадлежали именно к сельским трибам как землевладельцы.

Трибун — название римских должностных лиц и офицеров.

Трибутные комиции. В ходе борьбы плебеев за равные с патрициями права стал собираться совет плебеев по округам — трибам. На совете присутствовали только плебеи. Эти советы собирались в противовес куриатным комициям — патрициев. В середине V в. до н. э. совет плебеев был преобразован в трибутные комиции. Решения трибутных комиций — плебисциты — после утверждения Сената становились обязательными для всех граждан. В трибутных комициях участвовали все жители триб вне зависимости от сословия и ценза. Каждая триба имела равные права и один голос. Из-за большого количества плебеев в сельских трибах они нередко одерживали вес над патрициями, когда вырабатывалось общее решение трибы. См. также Народные собрания.

Триклиний — столовая. В обычной семье столовая представляла собой комнату с тремя ложами, расположенными буквой «П». Если смотреть со стороны входа, то левое от пустого центра ложе называлось lectus summus, центральное ложе в конце комнаты — lectus medius, а правое — lectus imus. Каждое ложе было довольно широким (свыше метра) и длинным (свыше двух с половиной метров). На одном из краев имелось изголовье. Перед каждым ложем стоял низенький столик во всю длину. Обедали лежа, облокотясь на валик. Обедающие были без обуви, и перед трапезой им омывали ноги. Хозяин дома сидел в нижней части lectus medius; у изголовья располагался наиболее почетный гость дома, — это место называлось losus consularis. Во времена Гая Мария женщины редко возлежали за столом рядом с мужчинами, не считая дам сомнительной репутации. Женщины дома сидели в свободном центре комнаты на прямых стульях, входя лишь тогда, когда вносили первое блюдо. Обычно они не пили вина.

Рисунок 6. Обеденные покои Цезаря

Триокала — неприступный город-крепость восставших рабов на Сицилии, построенный в скалах южного побережья. Был осажден в 103 г. до н. э. Луцием Лицинием Крассом, но пал лишь через два года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза