Читаем Первый человек в Риме полностью

Вымогательство. До Гая Мария не существовало стандартной практики наказания губернаторов провинций, использовавших свои полномочия для самообогащения. Для этой цели заседали один-два суда или комиссии в год по конкретным делам. Такие суды комплектовались из сенаторов и быстро становились формальными, поскольку подсудимые принадлежали к тому же сословию, что и судьи, и зачастую были их друзьями или родственниками. В 122 г. до н. э. Маний Ацилий Глабрион, соратник Гая Гракха, провел lex Acilia — закон о создании постоянного суда по делам о вымогательстве, состоящего из всадников, и представил список из 450 человек, которых можно было бы избирать в этот суд. В 106 г. до н. э. Квинт Сервилий Цепион возвратил власть над всеми судами Сенату, но в 101 г. до н. э. Гай Сервилий Главк смог добиться того, что судебные дела по вымогательствам, со многими усовершенствованиями в системе ведения процесса, вновь были отданы в руки всадников. После принятия в 122 г. до н. э. lex Acilia суд, первоначально разбиравший лишь дела по вымогательствам со стороны правителей провинций, стал рассматривать любые дела, касающиеся незаконного обогащения. Информаторы-граждане получали вознаграждение; информаторы, не имеющие гражданства, получали римское гражданство.

Галлия — земля галлов, занимала территорию современной Франции, Западной Швейцарии и Бельгии, а также Италийской (Цизальпинской) Галлии и западной части равнины реки По. Около 600 г. до н. э. на юге современной Франции греками была основана Массилия (Марсель). В конце II в. до н. э. римляне захватили Южную Францию и основали провинцию Нарбонская Галлия с главным городом Нарбон.

Галлия Длинноволосая — включала в себя территорию современной Бельгии и Франции южнее Рейна. Огромная, с широкими низменностями и обширными лесами, гигантскими невозделанными пространствами плодородной земли, орошаемая многочисленными реками — Лигер (Луара), Секвана (Сена), Моза (Маас), Мозелла (Мозель), Матрона (Марна), Гарумна (Гаронна), во времена Гая Мария она была почти неизвестна. Жители принадлежали в основном к кельтским племенам, за исключением нескольких племен германцев, обитавших по берегам Рейна.

Хотя все длинноволосые галлы знали о существовании Рима, они старались избегать контактов с ним — за исключением тех племен, которые жили у границ римских провинций. Галлы занимались скотоводством и отчасти земледелием. Они не строили больших городов, предпочитая малые поселения. Их крепости (oppidum) предназначались для защиты имущества племени, вождя и зерна. Жрецы галлов были известны римлянам как друиды. Хоть война и не была смыслом их жизни, галлы считались превосходными воинами. Их излюбленным напитком было пиво, они предпочитали мясо хлебу, пили молоко и пользовались животным, а не оливковым маслом. Высокие, прекрасно сложенные, они выделялись рыжими волосами и голубыми или серыми глазами.

Галлия Заальпийская — провинция, завоеванная Гнеем Домицием Агенобарбом в 120 г. до н. э., чтобы обеспечить безопасный проход римской армии между Италией и Испанией. Провинция состояла из прибрежных территорий от Лигурии до Пиренеев с двумя удалениями в глубь материка — к Толозе (Аквитания) и к долине Родана (Рона).

Галлия Италийская (Цизальпинская) — включала земли севернее рек Арно и Рубикон до Альп. С запада на восток по ней протекает многоводная река Пад (По). В районах Италийской Галлии, расположенных ниже по течению Пада, население было сильно романизировано, многие города обладали латинским правом. Чем дальше к северу, тем больше было кельтских черт в укладе жизни местного населения. Во времена Гая Мария число общин с латинскими правами на севере ограничивалось Аквилеей и Кремоной; латынь была вторым языком в этой области лишь в лучшем случае. Политически Италийская Галлия существовала в замкнутом круге: она не имела ни статуса провинции, ни привилегий италийских союзников. Во времена Гая Мария мужчины из Италийской Галлии не призывались в армию Рима даже во вспомогательные подразделения — ауксиларии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза