Первый человек в Риме

— Так вот, значит, как! — угрожающе воскликнул Марий, закончив читать письмо. На ответное послание, совсем короткое, он потратил немало времени. Потом послал за Квинтом Лутацием Катулом Цезарем.

Катул Цезарь явился, полный энтузиазма, ибо курьер, который доставил Марию письмо от Рутилия Руфа, вручил письма и ему — от Метелла Нумидийского и от Скавра.

Катул Цезарь был разочарован, узнав, что Марию уже известно о двух триумфах. Катул Цезарь представлял себе, какое лицо будет у Мария, когда он услышит об этом. Но это было уже не столь важно. Триумф есть триумф.

— Я бы хотел вернуться в Рим в октябре, если ты не возражаешь, — сказал Катул Цезарь, растягивая слова. — Я отмечу свой триумф первым, поскольку ты, как консул, не можешь уехать так рано.

— Я не разрешу тебе уехать, — весело ответил Марий. — Мы возвратимся в Рим вместе в конце ноября, как и планировали. Я только что отправил письмо в Сенат от имени нас обоих. Хочешь послушать? Я не заставлю тебя разбираться в моем почерке. Сам тебе прочитаю.

Он взял небольшой лист, расправил его и прочитал Катулу Цезарю:

Гай Марий, консул пятого срока, благодарит Сенат и народ Рима за проявленный интерес и внимание к празднованию триумфов — его и проконсула Квинта Лутация Катула. Я восхищен экономностью почтенных сенаторов, которые назначили всего по одному триумфу для каждого из римских военачальников. Однако непомерно высокая цена этой длинной войны беспокоит меня и Квинта Лутация даже больше, нежели уважаемых сенаторов. А поэтому Гай Марий и Квинт Лутаций Катул разделят один общий триумф. Пусть весь Рим станет свидетелем полного согласия и единомыслия своих полководцев, когда они, соединенные узами дружбы и общей победы, вместе будут шествовать по улицам Рима. Поэтому я имею удовольствие известить вас, что Гай Марий и Квинт Лутаций Катул будут отмечать триумф в декабре. Вместе. Да славится Рим.

Катул Цезарь весь побелел:

— Ты шутишь!

— Я? Шучу? — Марий прищурился. — Что ты, Квинт Лутаций! Конечно, нет!

— Я… я… я не согласен!

— А у тебя нет выбора, — ласково возразил Марий. — Они вообразили, будто уже победили меня, да? Дорогой старина Метелл Свинка Нумидийский и его друзья — и твои друзья, кстати! Так вот, вам никогда не удастся победить меня. Никому из вас!

— Сенат утвердил два триумфа — и будут два триумфа! — крикнул Катул Цезарь, весь дрожа.

— Конечно, ты можешь настаивать. Но это же некрасиво, ведь так? Выбирай. Или мы с тобою вместе отмечаем один триумф, или ты будешь выглядеть как один огромный дурак. Вот так-то.

Вот так и было. Письмо Мария ушло в Сенат, и был назначен один триумф на первое декабря.

Катул Цезарь поспешил взять реванш. Он направил в Сенат жалобу. Консул Гай Марий узурпировал прерогативу Сената и народа Рима и утвердил гражданские права тысячи вспомогательных солдат из Камерина, что в Пицене, прямо на поле боя в Верцеллах. Гай Марий также превысил консульские полномочия, писал далее Катул Цезарь, объявив, что он, Марий, основывает колонию римских ветеранов-легионеров в небольшом городе Эпоредии в Италийской Галлии. Чуть ниже в письме говорилось следующее:

Гай Марий образовал эту неконституционную колонию, чтобы наложить руку на золото, которое добывается со дна Большой Дурии в Эпоредии. Проконсул Квинт Лутаций Катул желает также отметить, что это он победил при Верцеллах, а не Гай Марий. В качестве доказательства он предоставляет тридцать пять захваченных германских штандартов, находящихся у него на хранении, в то время как у Гая Мария их только два. Как победитель при Верцеллах, он требует, чтобы все пленные были проданы в рабство. Гай Марий настаивает, чтобы в рабство была обращена лишь третья часть пленных.