Первый богач в Вавилоне

— Таким манером не попадешь в милость у хозяина, — возразил Мегиддо. — Если ты за день вспахал три ику земли, значит, ты хорошо потрудился, и любой хозяин это поймёт. А если ты вспахал только полтора ику, значит, ты отлыниваешь от работы. Я люблю работать, и люблю работать хорошо, ибо труд — лучший друг, какой у меня когда-либо был. Он принес мне все хорошие вещи, которые у меня были — надел земли, урожай и скот. Вообще всё.

— Ага, и где всё это теперь? — фыркнул Забадо. — По-моему, лучше быть хитрым и жить своим умом, не работая. Вот посмотрите, если нас продадут на стены, Забадо станет водоносом или получит еще какую-нибудь легкую работу. А ты, раз любишь трудиться, будешь калечить себе спину, таская кирпичи.

И он глупо расхохотался.

Той ночью меня охватил ужас. Я не мог спать. Я подобрался поближе к верёвке, пропущенной через наши цепи, и пока мои товарищи по несчастью спали, я привлёк внимание Годосо, который стоял первую вахту. Он был из арабов-разбойников — жестокий человек, который, отняв у тебя кошелёк, заодно для ровного счёта перережет тебе горло.

— Скажи, Годосо, — прошептал я, — когда мы придём в Вавилон, нас продадут на стены?

— А зачем тебе знать? — подозрительно спросил он.

— Пожалуйста, скажи, — взмолился я. — Я молод. Я хочу жить. Я не хочу, чтобы меня заморили работой на постройке стен или забили до смерти. Есть ли для меня хоть какая-то возможность попасть к доброму хозяину?

Он зашептал в ответ:

— Я тебе сказать. Ты хорош, не доставлять Годосо неприятности. Чаще мы сначала идти на рынок рабов. Теперь слушай. Когда покупатели прийти, ты сказать, что ты хороший работник. Любишь работать тяжело для хороший хозяин. Чтобы они захотеть тебя купить. Если никто не захотеть тебя купить, завтра ты таскать кирпичи. Очень тяжело работать. Он отошёл. Я лежал в тёплом песке, глядя вверх, на звёзды, и думая о работе. Мегиддо сказал, что труд — его лучший друг. Я задумался, станет ли труд и моим лучшим другом. Если он меня сейчас выручит, то определённо — да.

Когда Мегиддо проснулся, я прошептал ему на ухо хорошую новость. Она была единственным лучом надежды, освещавшим наш путь в Вавилон. Уже под вечер мы приблизились к городским стенам и увидели, как цепочки людей, похожих издали на черных муравьев, движутся вверх и вниз по крутым трапам. Подобравшись поближе, мы изумились: на стройке работали тысячи человек. Одни копали ров, другие смешивали глину и формовали кирпичи. Но больше всего людей были заняты тем, что таскали кирпичи в огромных корзинах туда, где работали каменщики.

Надсмотрщики осыпали бранью тех, кто работал медленно, и хлестали отстающих кнутами из воловьей шкуры. Мы видели, как замученные работой люди шатаются и падают под тяжестью корзин с кирпичами, не в силах снова подняться на ноги. Если раб не вставал даже под ударами кнута, тело отпихивали в сторону, и раб лежал и корчился от боли. Потом истощенные тела стаскивали в кучи, чтобы зарыть в общую яму, как собак. При виде этого ужасного зрелища я задрожал. Вот что меня ждёт, если я не приглянусь покупателю на рынке рабов.

Годосо оказался прав. Нас провели через ворота города в тюрьму для рабов, а наутро погнали на рынок и посадили в загоны. Здесь все рабы, кроме нас с Мегиддо, сбились в кучу от страха, и лишь бич надсмотрщика мог заставить кого-нибудь из них пройтись, чтобы покупатель мог разглядеть товар. А Мегиддо и я охотно болтали с любым, кто соглашался с нами разговаривать.

Работорговец привёл солдат из дворцовой охраны; они заковали Пирата в кандалы, а когда он стал сопротивляться, жестоко избили. Его увели, и мне было его жаль.

Мегиддо предчувствовал, что нас скоро разделят. Когда покупателей рядом не было, он серьёзно беседовал со мной, старательно объясняя, какую хорошую услугу окажет мне в будущем любовь к труду. «Некоторые люди ненавидят труд. Они делают его своим врагом. Но лучше обращаться с ним как с другом, заставить себя полюбить его. Ничего, что труд тяжел. Если думать о том, какой хороший дом ты строишь, то тебя не будет заботить, что балки тяжелы и что колодец, откуда надо таскать воду для раствора, далеко. Обещай мне, мальчик, если у тебя будет хозяин, работать на него изо всех сил. Даже если он не ценит твоё старание. Помни: хорошо сделанная работа идет на пользу тому, кто её делает. Он становится лучше как человек».

Мегиддо замолчал: к загону для рабов подошёл коренастый земледелец и придирчиво оглядел нас. Мегиддо стал спрашивать про его надел и посевы и вскоре убедил земледельца, что будет ценным работником. Земледелец принялся яростно торговаться с нашим хозяином. Они ударили по рукам, земледелец вытащил из-под одежды кошелек, и вскоре Мегиддо последовал за новым хозяином и скрылся из виду.