Первая печать

Через несколько минут в коридоре слышатся шаги, и вот наконец входят Типперен и Теймар. Лицо опекуна мрачнее обычного, и от такого зрелища кто-то, не сдержав чувств, всхлипывает. Северо и сам отчетливо ощущает, как сердце в груди сбивается с ритма и начинает трепыхаться словно пойманная птица.

Значит, им все-таки…

– Надо лететь за запчастями в ближайший город, – просто сообщает Типперен. – Или искать какой-нибудь остров побольше, чьи хозяева окажутся достаточно добры, чтобы поделиться.

– Только не переживайте! – Теймар Парцелл вскидывает руки, как будто хочет усмирить взволнованных зрителей, хотя на самом деле в комнате воцаряется мертвая тишина. – Мне бы хотелось порадовать вас всех прямо сейчас, но придется немного подождать. Мы с вашим опекуном уже все обговорили, осталось лишь взглянуть на карты, чтобы рассчитать как следует маршрут и понять, сколько дней или недель все займет. Поскольку ваш остров летит прямо и не меняет скорость, расчет будет нетрудный…

Он продолжает что-то объяснять, и те мальчики, у которых получше с самообладанием, начинают кивать, поддакивать и даже включаться в разговор, а вот Северо, внезапно утратив остатки решимости, оттаскивает скамеечку для ног в угол к тикающим как попало часам и садится там, обхватив руками колени. Ему хочется стать очень маленьким и спрятаться в какой-нибудь щели, слишком узкой даже для мышонка. Он краем глаза замечает Ванду: она входит с подносом, заставленным чашками и стаканами, такими же разномастными, как тарелки и приборы за ужином. Над ними вьется пар с травяным ароматом. Ванда ставит поднос на поцарапанный столик, у которого вместо одной ножки – полено, и начинает разносить чай, хотя обычно это делает Котенок.

Как и положено гостеприимной хозяйке, она начинает с Теймара Парцелла, а потом подходит к Северо с двумя небольшими чашками. В ее глазах плещется грусть.

– Я тебе когда-нибудь рассказывала, как мы – мой прежний остров, из каравана – попали в урданет? – Северо уныло качает головой. – Ну, ты же знаешь, что такое урданет?

Теймару Парцеллу тем временем удается вселить в Типперена Тая и остальных некоторую бодрость, и даже Принц, спустив одну ногу с подоконника, прислушивается к какой-то байке, которую теперь рассказывает грешник, спокойно держа стакан с кипятком золотой рукой. Жестикулируя, он то и дело прихлебывает из стакана, и Северо вдруг замечает, что Ванда, сосредоточенно прищурившись, следит за каждым движением гостя.

– Это такое течение, – говорит он, поскольку она ждет ответа на вопрос. – Постоянное, очень мощное, движется… ну… приблизительно по кругу, громадному такому кругу, размером с остров или даже континент. В урданетах иногда погибают махолеты и острова, но поскольку эти течения почти не смещаются, если помнить ориентиры и маячки, то…

– …а если забыть или проспать, – мягко перебивает Ванда, не переставая следить за грешником, – тебя затянет в самую середину потока, откуда мало кто способен выбраться без посторонней помощи. И ты, скорее всего, умрешь от голода и жажды.

Грешник на секунду замирает и второй – живой – рукой касается горла. Начинает кашлять, как будто подавился чаем. Растерянный Северо переводит взгляд с него на Ванду, которая так и стоит с чашкой в руках, не притронувшись к напитку. Лицо у нее белое от напряжения, скулы под кожей кажутся острее обычного.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спрашивает Северо, не сводя с нее глаз.

– Затем, – говорит она, – что если ты заблудился во тьме и вдруг впереди замаячил огонек, то надо лететь к нему, чего бы это ни стоило.

Миг спустя раздается грохот падающего тела.

28-й день месяца вихрей

***19 год

[часть листа сгорела]

…попытка успехом не увенчалась, и лишь чудом меня не разорвало напополам вместе с платформой. Когда я рассказал Старцу о случившемся, он, кажется, искренне рассердился и долго сыпал ругательствами, общий смысл которых сводится к тому, что я полный идиот, – с чем, видимо, следует согласиться.

Но как можно было устоять? Это первый проблеск надежды за несколько лет, первый ключ к разгадке Облачной грани, который кажется достаточно прочным, чтобы не сломаться в замке. Пусть все и завершилось неудачей, я не сдамся и попробую еще раз. Если ты заблудился во тьме и вдруг впереди замаячил огонек, то надо лететь к нему, чего бы это ни стоило.