Перси Джексон и лабиринт смерти

– Должно быть, ты и есть тот полукровка из моего сна, – произнес я. – Которого воины Луки загнали в угол. Значит, это все-таки был не Нико.

– Кто такой Нико?

– Неважно, – поспешно сказала Аннабет. – А почему ты пытался присоединиться к ним? Они же плохие!

Этан криво усмехнулся.

– В этой войне хороших нет. Богам на нас всегда было наплевать. Так почему бы мне…

– …Не вступить в армию, где тебя заставляют биться насмерть ради забавы? – закончила Аннабет. – И в самом деле, почему?

Этан не без труда поднялся на ноги.

– Не стану я с вами спорить. Спасибо за помощь, но я пошел.

– Мы ищем Дедала, – проговорил я. – Идем с нами. Когда мы отсюда выберемся, добро пожаловать обратно в лагерь.

– Нет, вы точно психи, если думаете, будто Дедал станет вам помогать.

– Он должен помочь, – сказала Аннабет. – Мы заставим его нас выслушать.

Этан фыркнул.

– Ага, ну да. Желаю удачи!

Я схватил его за руку.

– Ты что, собираешься бродить по Лабиринту в одиночку? Это же самоубийство!

Он посмотрел на меня, с трудом сдерживая гнев. Повязка у него на глазу истрепалась по краям, и черная материя выгорела, как будто он носил ее уже очень, очень давно.

– Зря ты меня пощадил, Джексон. В этой войне нет места милосердию.

И убежал во тьму, туда, откуда мы пришли.

Мы с Аннабет и Рейчел так устали, что остановились на ночлег прямо там, в этом огромном зале. Я набрал каких-то щепок, мы развели костер. Тени плясали на колоннах, вздымающихся вокруг, как деревья.

– С Лукой что-то не так, – пробормотала Аннабет, вороша огонь своим ножом. – Ты обратил внимание, как он себя вел?

– По-моему, он был доволен жизнью, – ответил я. – Как будто провел приятный денек, пытая героев.

– Неправда! Нет, с ним что-то не так. Он выглядел… нервным. Велел своим чудовищам не трогать меня. Он хотел мне что-то сказать.

– Ну, наверно, что-то вроде: «Привет, Аннабет! Садись со мной, давай посмотрим, как твоих друзей будут рвать на куски. Это так прикольно!»

– С тобой невозможно разговаривать! – проворчала Аннабет. Она убрала нож в ножны и посмотрела на Рейчел. – Ну, Сакагавея[16], и куда теперь?

Рейчел ответила не сразу. После событий на арене она как-то притихла. Теперь, когда Аннабет бросала очередное язвительное замечание, Рейчел почти ничего не отвечала. Она обожгла в костре конец палки и рисовала углем на полу изображения чудовищ, которых мы видели. Она всего несколькими штрихами умудрилась воссоздать точное подобие дракайны.

– Дальше по тропе, – проговорила она. – По светящейся дорожке на полу.

– Не та ли это дорожка, что привела нас прямиком в ловушку? – спросила Аннабет.

– Аннабет, отцепись от нее, – попросил я. – Она делает все, что может.

Аннабет встала.

– Костер догорает. Пойду, наберу еще щепок, а вы тут пока обсуждайте стратегию.

И удалилась в темноту.

Рейчел набросала еще один рисунок: Антей, подвешенный на цепях.

– Вообще-то Аннабет не такая, – сказал я ей. – Не знаю, какая муха ее укусила.

Рейчел вскинула брови.

– Что, правда не знаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Эти мне мальчишки! – пробормотала она. – Совсем слепые!

– Вот только не начинай еще и ты! Слушай, прости, пожалуйста, что я тебя в это втравил.

– Да нет, ты все правильно сделал, – произнесла она. – Я действительно вижу тропу. Не могу объяснить, как, но совершенно отчетливо.

Она указала на другой конец зала, во тьму.

– Мастерская там. В сердце Лабиринта. Мы уже близко. Я не знаю, почему тропа вела через эту арену. Я… прости, пожалуйста. Я думала, тебя убьют.

Голос у нее был такой, будто она вот-вот расплачется.

– Слушай, ну, жизнь у меня такая, всегда на волосок от смерти, – утешил ее я. – Не переживай.

Она пристально смотрела мне в лицо.

– Так ты каждое лето так проводишь? Убиваешь чудовищ? Спасаешь мир? А чем-нибудь другим ты занимаешься? Ну, знаешь, тем, чем все нормальные люди?

Никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Последний раз, когда мою жизнь можно было назвать нормальной, был… да никогда такого не было.

– Наверно, мы, полукровки, привыкли так жить. Ну, может, и не привыкли, но…

Я неловко поерзал на месте.

– Ну, а ты? Чем ты занимаешься обычно?

Рейчел пожала плечами.

– Рисую. Читаю много.

«Понятно, – подумал я. – Пока что между нами ничего общего…»

– А твоя семья?

Я ощутил, как она отгородилась воображаемыми щитами, как будто это была небезопасная тема.

– Ну… ну, семья и семья.

– Ты говорила, они и не заметят, если ты исчезнешь.

Она положила палочку, которой рисовала.

– Ох, как же я устала! Можно, я немного посплю, ладно?

– Да, конечно! Извини, если я…

Но Рейчел уже свернулась клубочком, подложив рюкзак под голову вместо подушки. Она зажмурилась и лежала неподвижно, но у меня было ощущение, что на самом деле она не спит.

Через несколько минут вернулась Аннабет. Она подбросила в костер несколько палок. Взглянула на Рейчел, потом на меня.

– Я караулю первой, – сказала она. – Тебе тоже надо поспать.

– Тебе не обязательно так себя вести.

– Как – так?

– Так, будто… Ладно, забей.

Я лег, чувствуя себя очень несчастным. Я так устал, что уснул сразу, как только закрыл глаза.

Во сне я слышал смех. Холодный, хриплый хохот, как будто ножи точат.