Перси Джексон и лабиринт смерти

– Чего слышал, – пророкотал Эвритион. – Ты на меня вечно сваливаешь всю грязную работу. А сам лезешь в драку без причины. Мне надоело умирать за тебя. Хочешь сражаться с мальчишкой – вот сам и сражайся.

Никогда еще не слышал от сына Ареса ничего менее похожего на Ареса.

Герион шваркнул об пол кухонную лопатку.

– Ты смеешь бросать мне вызов? Да я тебя сей момент уволю!

– Ну и кто твои стада стеречь станет? Орф, ко мне!

Пес тут же прекратил рычать на Гроувера и уселся у ног пастуха.

– Ну и отлично! – рявкнул Герион. – Я с тобой потом разберусь, когда убью мальчишку!

Он схватил два мясницких ножа и метнул их в меня. Один я отбил мечом. Второй вонзился в столик в паре сантиметров от руки Эвритиона.

Я бросился в атаку. Мой первый натиск Герион отбил раскаленными щипцами и нанес мне удар вилкой для барбекю, целясь в лицо. Я нырнул ему под руку и пырнул его прямо в среднюю грудь.

– А-а-а-а-а!

Герион рухнул на колени. Я рассчитывал, что он рассыплется в пыль, как обычно происходит с чудовищами. Но он только поморщился и принялся вставать на ноги. Дыра в поварском фартуке начала затягиваться.

– Неплохая попытка, сынок, – сказал он. – Штука в том, что у меня три сердца. Идеальная система восстановления!

Он опрокинул барбекюшницу, угли полетели во все стороны. Один упал у самого лица Аннабет, она испустила придушенный вопль. Тайсон напряг все силы, но даже он не мог порвать эти веревки. Мне надо было покончить с противником, пока с моими друзьями что-нибудь не случилось.

Я ударил Гериона в левую грудь – он только расхохотался. Я нанес удар в правый живот. Без толку. С тем же успехом можно было тыкать мечом плюшевого медведя.

Три сердца. Идеальная система восстановления. Тыкать в одно за другим не имеет смысла…

Я бросился в дом.

– Трус! – крикнул он мне вслед. – Возвращайся назад и умри, как мужчина!

Стены гостиной были увешаны множеством мрачных охотничьих трофеев: головы оленей и драконов, чехол с ружьем, куча разных мечей и лук с колчаном.

Герион метнул вилку для барбекю, она вонзилась в стенку совсем рядом с моей головой. Он сорвал со стены пару мечей.

– Все, Джексон, висеть тут и твоей голове! Рядом вон с тем гризли!

Меня осенила безумная идея. Я бросил Анаклузмос и сорвал со стены лук.

Вообще-то я худший стрелок в мире. У себя в лагере я даже в мишень не попадаю, не то что в «яблочко». Но выбора у меня не было. Мечом его не одолеть. Я вознес молитву Артемиде и Аполлону, близнецам-лучникам, надеясь, что они хоть раз в жизни сжалятся надо мной. «Пожалуйста, ребята! Всего один выстрел! Ну пожалуйста!»

Я натянул лук.

Герион расхохотался.

– Дуралей! Чем одна стрела лучше одного меча?

Он вскинул мечи и ринулся в атаку. Я рванулся, заходя сбоку. И прежде, чем он успел развернуться, я выпустил стрелу ему в правый бок. Я услышал «тук-тук-тук»: стрела пронзила навылет все три тела, вышла из левого бока и вонзилась в лоб голове гризли, которая висела на стене.

Герион выронил мечи. Он развернулся и уставился на меня.

– Ты же не умеешь стрелять! Мне говорили, что ты не умеешь…

Его лицо сделалось мертвенно-зеленым. Он рухнул на колени и начал рассыпаться в пыль, пока от него не осталось только три фартука да пара здоровенных ковбойских сапог.

Я освободил своих друзей. Эвритион не пытался меня останавливать. Потом я снова разжег барбекю и покидал мясо в огонь как благодарственную жертву Артемиде и Аполлону.

– Спасибо, ребята, – сказал я. – Я ваш должник.

Небо отозвалось отдаленным громом: наверное, бургеры пахли вкусно.

– Ура Перси! – воскликнул Тайсон.

– А давайте пастуха свяжем? – сказал Нико.

– Ага! – поддержал его Гроувер. – И собаку эту, она меня едва не загрызла!

Я взглянул на Эвритиона. Тот непринужденно сидел за столиком. Офр положил обе головы на колени пастуху.

– Сколько времени потребуется Гериону, чтобы восстановиться? – спросил я у него.

Эвритион пожал плечами.

– Лет сто. Он не из тех, кто быстро возрождается, хвала богам. Ты оказал мне услугу.

– Ты говорил, что уже умирал за него, – вспомнил я. – Как это вышло?

– Я на этого урода уже несколько тысяч лет работаю. Начинал-то я как обычный полукровка, но папа предложил мне бессмертие, и я согласился. Худшая ошибка в моей жизни. Я застрял на этом ранчо. Уйти нельзя. Уволиться нельзя. Ходи за коровами да сражайся за Гериона. Мы с ним вроде как связаны воедино.

– А может, получится все изменить? – сказал я.

Эвритион сощурился.

– Это как?

– Ну, например, быть добрее к животным. Заботиться о них. Не продавать их на мясо. Не водиться с титанами.

Эвритион поразмыслил.

– Оно бы хорошо…

– Перетяни животных на свою сторону, и они тебе помогут. Когда Герион вернется, может быть, уже ему придется работать на тебя.

Эвритион ухмыльнулся.

– Да, вот это была бы жизнь!

– Ты не станешь пытаться нас задерживать?

– Да на фига?

Аннабет потерла пострадавшие запястья. Она по-прежнему смотрела на Эвритиона с подозрением.

– Твой старшой говорил, что кто-то заплатил ему за то, чтобы обеспечить нам свободный проход. Кто?

Пастух пожал плечами.

– Может, он это нарочно сказал, чтобы вас одурачить.