Перси Джексон и лабиринт смерти

Ну, и что мне теперь делать? Реку использовать нельзя. А тот факт, что миллион лет тому назад эта местность была морским дном, мне ничем особенным помочь не мог. Я посмотрел на крохотную окаменевшую ракушку у себя в ладони, потом на громадную гору дерьма.

И, разочарованный, швырнул ракушку в дерьмо. Я уже собирался повернуться к лошадям спиной, как вдруг услышал звук: «Пф-ф-ф-ф!» Как будто шину прокололи.

Я посмотрел туда, куда упала ракушка. Из навоза сочилась тоненькая струйка воды.

– Не может быть… – пробормотал я.

И, не веря своим глазам, подступил к изгороди.

– Сильнее! – приказал я воде.

«Пш-ш-ш-ш!»

Вода ударила на метр в высоту и продолжала бурлить. Этого не могло быть, но оно было. Парочка лошадей подошла поближе. Одна сунула голову под струю и попробовала воду.

«Ой! Тьфу! Соленая!»

Да, посреди техасского ранчо забил фонтан морской воды. Я нагреб еще горсть земли и выбрал из нее доисторические ракушки. По правде говоря, я не понимал, что делаю, но я побежал вдоль конюшни, швыряя ракушки в навозные кучи. И всюду, где падала ракушка, начинала бить морская вода.

«Прекрати! – вопили лошади. – Мясо хорошо! Мыться плохо!»

Тут я заметил, что вода не вытекает из конюшен наружу и не течет вниз, под горку, как обычная вода. Она просто бурлила и тут же уходила в землю, унося с собой навоз. Конское дерьмо растворялось в соленой воде, оставляя чистую мокрую землю.

– Давай! – завопил я.

В животе возникло тянущее ощущение, и источники ударили вверх, как гигантская мойка для машин. Морская вода взметнулась шестиметровыми фонтанами. Лошади обезумели и заметались. Гейзеры поливали их со всех сторон. Горы дерьма принялись таять, как снег.

Тянущее ощущение становилось все более сильным, даже болезненным, но вид этих фонтанов с морской водой вселял в меня некий восторг. Это все я сделал! Я призвал океан сюда, в холмы Техаса!

«Перестань, владыка! – вскричала одна из лошадей. – Перестань, пожалуйста!»

Вода хлюпала уже повсюду. Лошади промокли, некоторые бились в панике, скользя по грязи. Дерьмо исчезло полностью, все эти тонны навоза попросту ушли в землю, и вода превратилась в озерцо, заструилась из конюшни наружу и сотней ручейков устремилась вниз, к реке.

– Хватит, – сказал я воде.

Ничего не произошло. Боль в животе нарастала. Если я не перекрою эти гейзеры, соленая вода хлынет в реку, погубит рыбу и растения…

– Хватит! – я собрал все свое могущество, чтобы остановить силу моря.

И гейзеры вдруг иссякли. Я рухнул на колени, совершенно измотанный. Я видел перед собой чистенькую конюшню, целое поле мокрой соленой земли и полсотни лошадей, отмытых до блеска. Даже волокна мяса, застрявшие у них между зубами, и те вымыло.

«Мы не будем тебя есть! – жалобно стенали лошади. – Пожалуйста, владыка, не надо больше соленых ванн!»

– При одном условии, – сказал я. – Отныне вы будете есть только ту еду, что дадут вам конюхи. Людей не есть! А не то я вернусь и еще ракушек накидаю!

Лошади заржали и принялись обещать, что теперь они будут хорошими конями-людоедами, но мне было некогда с ними болтать. Солнце садилось. Я повернулся и со всех ног кинулся к дому.

Подбегая, я почуял запах барбекю и разозлился еще сильнее, потому что я на самом деле очень люблю барбекю.

На веранде все было готово для вечеринки. Под потолком висели вымпелы и шарики. Герион переворачивал бургеры на огромной барбекюшнице, сделанной из железной бочки. Эвритион развалился за столиком и чистил ногти ножичком. Двухголовый пес принюхивался к ребрышкам и бургерам, которые жарились на гриле. И тут я увидел своих друзей: Тайсона, Гроувера, Аннабет и Нико. Они валялись в углу, связанные, как быки для родео: лодыжки и запястья стянуты вместе, и рты заткнуты кляпами.

– Отпустите их! – завопил я, еще не отдышавшись после подъема бегом на крыльцо. – Я вычистил конюшни!

Герион обернулся. На каждом теле у него было по фартуку, и на каждом фартуке – по одному слову, так что вместе выходило «НАШ ПОВАР ЧУДО»

– Что, в самом деле? Как тебе это удалось?

Промедление меня раздражало, но я все же рассказал, как все было.

Он одобрительно кивнул.

– Умно придумано! Конечно, было бы лучше, если бы ты отравил ту зловредную наяду, но ничего, неважно.

– Отпусти моих друзей! – сказал я. – Мы заключили сделку!

– А-а, но я вот тут пораскинул мозгами… Штука-то в чем: если я их отпущу, мне ведь не заплатят!

– Ты же обещал!

Герион поцокал языком.

– А ты меня заставил поклясться водами Стикса? Нет, не заставил. Так что мое обещание ничего не стоит. Когда ведешь дела, сынок, всегда смотри, чтобы у тебя была возможность заставить партнера выполнить обещание!

Я обнажил меч. Орф зарычал, протянул одну голову к уху Гроувера и оскалил клыки.

– Эвритион, – произнес Герион, – парнишка начинает меня раздражать. Убей-ка его.

Эвритион уставился на меня. Я прикинул свои шансы выстоять против него с его огромной дубиной, и результат мне не понравился.

– Сам убей, – ответил Эвритион.

Герион вскинул брови.

– Чего-о?