Перси Джексон и лабиринт смерти

Однако долго я на эту тему не раздумывал, потому что тут я обратил внимание на его тело… точнее, тела. У него их было три. Вы, конечно, можете подумать, что я уже привык к странной анатомии, после Януса и Бриарея, но этот мужик выглядел как три отдельных человека. Его шея соединялась со средней грудью, как у нормального человека, но у него было еще две груди, по одной с каждой стороны, соединенных плечами и расположенных на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Его левая рука росла из левого плеча, а правая из правого, так что у него было две руки, но зато четыре подмышки, как ни дико это звучит. Все груди соединялись в один громадный торс, стоящий на двух обычных, только очень мощных ногах. На нем были самые огромные джинсы, какие я видел в своей жизни. А на телах у него были три ковбойки разного цвета: зеленая, желтая и красная, как светофор. Интересно, как же он среднее-то тело одевает, там же рук нет.

Пастух Эвритион ткнул меня в спину.

– Поздоровайся с мистером Герионом![9]

– Привет! – сказал я. – Клевые тела… ой, то есть ранчо! Клевое у вас ранчо.

Трехтелый не успел ничего ответить, как застекленные двери распахнулись и на крыльцо вышел Нико ди Анджело.

– Герион, я не стану ждать…

Он увидел нас и застыл. Потом обнажил меч. Клинок был тот самый, что я видел во сне: короткий, острый и черный, как полночь.

Увидев это, Герион зарычал.

– А ну, уберите это, мистер ди Анджело! Не хватало еще, чтобы мои гости друг друга поубивали!

– Но это же…

– Перси Джексон, – закончил Герион. – Аннабет Чейз. И пара их приятелей-чудовищ. Ну да, знаю.

– Почему это чудовищ? – обиделся Гроувер.

– На нем три рубашки! – сказал Тайсон, как будто только что это заметил.

– Они допустили, чтобы моя сестра умерла! – голос Нико дрожал от ярости. – Они пришли, чтобы меня убить!

– Нико, мы здесь не затем, чтобы тебя убить, – я поднял руки. – То, что случилось с Бьянкой, было…

– Не называй ее имени! Ты недостоин даже упоминать о ней!

– Минуточку! – Аннабет указала на Гериона. – Откуда вы знаете наши имена?

Трехтелый подмигнул.

– Собирать сведения – это моя работа, дорогуша! Время от времени на ранчо забредает всякий. И всякому что-нибудь да надо от старины Гериона. Так вот, мистер ди Анджело, положь этот жуткий меч, а не то велю Эвритиону его у тебя отобрать.

Эвритион вздохнул, но вскинул свою шипастую дубину. У его ног зарычал Орф.

Нико заколебался. Он выглядел более худым и бледным, чем в посланиях Ириды. Такое впечатление, что за последнюю неделю он вообще ничего не ел. Его черные одежды запылились за время, проведенное в Лабиринте, темные глаза были полны ненависти. Он все-таки слишком юн, чтобы выглядеть таким озлобленным. Я ведь еще помнил его жизнерадостным мальчишкой, играющим в «Мифы и магию».

Он нехотя убрал меч в ножны.

– Перси, если ты подойдешь ко мне ближе, я вызову помощь! А с моими помощниками тебе познакомиться не захочется, уж поверь мне.

– Да верю, верю, – сказал я.

Герион похлопал Нико по плечу.

– Ну, вот и договорились! Ну, пошли, ребятки. Хочу показать вам свое ранчо.

У Гериона был электропоезд – вроде тех поездов, на которых катают детишек в зоопарке. Он был разрисован черно-белыми пятнами, под коровью шкуру. Над кабиной водителя была приделана пара коровьих рогов, и вместо сигнала у него был коровий колокольчик. Наверно, так он и мучил своих пленников. Они умирали от стыда, катаясь на этом му-му-мобиле.

Нико сел в самый конец, наверно, затем, чтобы следить за нами. Эвритион забрался на сиденье рядом с ним, взяв с собой свою шипастую дубину, и надвинул на глаза ковбойскую шляпу, как будто собирался вздремнуть. Орф запрыгнул на переднее сиденье, рядом с Герионом, и принялся радостно гавкать на два голоса.

Мы с Аннабет, Тайсоном и Гроувером расселись в два средних вагончика.

– У нас тут колоссальное предприятие! – принялся хвастаться Герион, когда му-му-мобиль двинулся вперед. – В основном мы разводим лошадей и коров, но и всяких экзотических животных тоже.

Мы перевалили через холм, и Аннабет ахнула:

– Гиппалектрионы? А я думала, они вымерли!

У подножия холма, на огороженном пастбище, паслась дюжина самых странных зверей, каких я когда-либо видел. Передняя половина у них была от коня, а задняя – петушиная. Вместо задних ног у них были огромные желтые лапы со шпорами. Хвосты с перьями, красные крылья. Я увидел, как двое из них подрались из-за кучки зерна. Они вставали на дыбы, ржали и хлопали крыльями, пока, наконец, тот, что поменьше, не ускакал прочь, слегка припадая на задние, птичьи лапы.

– Петушки-лошадки! – изумился Тайсон. – А яйца они откладывают?

– Раз в год! – ухмыльнулся Герион в зеркало заднего вида. – На яичницу идут, разбирают влет!

– Но это же ужасно! – воскликнула Аннабет. – Это же, наверно, исчезающий вид!

Герион только рукой махнул.

– А-а, дорогуша, деньги есть деньги! К тому же ты не пробовала такой яичницы…

– Неправильно это, – пробурчал Гроувер, но Герион, как ни в чем не бывало, продолжал вести экскурсию.