Перелет через Бездну

«Я – Кристин-Мария… И это конец, конец моей глупой, никчемной жизни… Несколько лет назад, (а в этом мире, о, Боже, прошли тысячелетия), матушка Джинет вложила в мою ладонь смертельный яд со словами: «Когда ты поймешь, что выхода нет, пей, пей его до дна, и на последних секундах молись, чтобы Христос простил твои грехи». Я ее не послушалась, и превратилась в самую ужасную, грязную грешницу, на моих руках – сотни оттенков крови, душа связана тяжелейшим камнем печали, но самое страшное – я не знаю, кем являюсь: ни средневековая женщина, и ни современная, и ни человек, и ни вампир. Я – вечная путница, искавшая свой крохотный уголок в этом огромном мире, и сегодня мои поиски заканчиваются. Я клялась себе, что никогда не совершу самоубийство, но не знала, что жизнь порой не дает другого варианта», – англичанка извлекла из кармана хрупкий флакон, наполненный настоящей беспощадной лавой, и поднесла бутылочку к губам, зная, что это вещество способно убить за одну секунду даже великих бессмертных, а она простое, жалкое существо.

Неожиданно раздался оглушающий треск, и все смешалось в один непонятный сдавливающий гул, а каждый дюйм тела пронзила сумасшедшая боль. Будто из бесплотного тумана Кристин услышала чьи-то крики: «Авария! Помогите! Таксфлай под номер шестнадцать попал в автокатастрофу!» И тишина.

Спустя две недели…

Кристин несколько минут неподвижно сидела, уставившись в тарелку с противным жидким рисом, и просто блуждала в своих мыслях.

– Ты даже не притронулась к ужину. Тебе необходимо поесть, уже несколько дней и крошки в рот не берешь, – раздался над ухом мужской шепот, но девушка только гневно отодвинула посудину.

– Я не хочу, нет аппетита. Тебе не надоело изображать из себя милого, заботливого парня? – отгрызнулась Мария. Эйнджел, усевшись напротив, задумчиво склонил голову набок, с нежностью рассматривая молодую женщину: даже сейчас, с перебинтованной рукой, с лицом, на котором еще виднелись раны и ссадины, она была прекрасней любого цветка. Шон вздрогнул, вновь вспоминая перевернутый автобус, клубы дыма, крики о помощи, стоны, и людей, находившихся под действием наркотика и позволявших разрастающемуся пламени поглотить их тела. Кристин, потерявшая сознание от сильной травмы, просто лежала на полу, еще минута – и страшный огонь накрыл бы несчастную девушку своим смертельным покрывалом. От Рэйксейн и ее людей остался один обгоревший прах, и только Мария отделалась несильным сотрясением мозга и переломом запястья.

– А я ничего и не изображаю, – слабо улыбнулся молодой человек и положил на стол свою руку ладонью вверх, словно ожидая, что Кристин вложит в нее свои пальцы, но англичанка только брезгливо передернула плечами и откинулась на спинку стула.

– Ты что-то узнал о той загадочной долине в горах? Прошло немало времени, а мы еще даже не начинали поиски.

– Да, появилась новая информация, она не столь достоверная, но все же…, – медленно протянул Эйнджел и виновато опустил глаза, не решаясь закончить фразу.

– Договаривай. После всех этих событий любая беда кажется мне детскими шалостями.

– Понимаешь… Я слышал, что будто вчера маньяк возвращался в деревню, но не ради новых убийств, а ради…одной женщины. Они переспали, говорят, целую ночь смеялись, словно в мире нет никого, кроме их самих, потом блуждали по пустынным улочкам, мужчина клялся, что подарит девушке бессмертие, и они проживут вечную прекрасную жизнь, всегда держась за руки. Есть два варианта: или этот загадочный кровопийца не Маркеллин, и его связь с селянкой нас вообще не касается, или…