Перелет через Бездну

Как Мария и ожидала, уже через пару секунд перед ней показалась низкая, заросшая мхом и плесенью дверь с потертой табличкой, на которой было нереально разобрать ни одной буквы. Комната пыток, экспериментов, лаборатория?… Меджампирша сделала попытку вырваться, и сразу же ощутила на своей спине острые когти мучительницы: – Ты забыла о моих сказанных словах? Еще один такой фокус – и ты покойница. Входи. Бегом! – от полученного толчка англичанка влетела в помещение и удивленно замерла на пороге. Ванная… Довольно бедная, скудная, но обыкновенная ванная комната!.. Стены, кое-как замазанные белой краской, скрипящие полы, устеленные соломой, и в центре огромная деревянная лохань, окруженная полочками со всевозможными бутылками и флаконами. Неподалеку даже тлел полузаброшенный очаг, сохраняющий хоть минимальное тепло в этой ледяной комнате с распахнутыми настежь окнами, чтобы избавиться от противного запаха влажности: – Раздевайся! – ее будут мыть? Мария непонимающе уставилась на свою надзирательницу, но только покорно стала снимать одежду, все же довольная, что, наконец, получиться избавиться от этих пыльных, с засохшими следами снега и грязи, вещей. Потертая куртка, блузка и брюки сразу же отправились в камин, а в помещении еще долго витал удушающий аромат сожженной ткани. Кристин, совершенно обнаженная, продолжала неподвижно стоять, скрестив руки на груди и ожидая следующего приказа: – Опускайся в таз, – хоть биороботы и были лишены практически всех человеческих чувств, от зависти их еще никто не избавлял, и на дне черных, стеклянных глаз скользнули дьявольские отблески при виде такого молодого, свежего тела с налитыми формами и идеальной шелковистой кожей. Мария взвыла, коснувшись кипятка, но женщина, не обращая никакого внимания на протесты, принялась натирать ее грубой тряпкой, и уже через минуту меджампирша, на удивление, почувствовала себя совершенно чистой и отдохнувшей. Выбравшись из лохани, девушка молча взяла протягиваемое платье, осмотрела его и принялась одеваться. Самый простой, пошитый из дешевой ткани, непривлекательного серого цвета и без малейших украшений, наряд все же очень хорошо сидел на девушке, подчеркивая ее прекрасные линии, а неопрятная на вид прическа, состоящая из собранных на затылке волос, еще более мягко дополнила образ, хотя Кристин прекрасно понимала, что такое ее перевоплощение далеко не к добру. Ее готовили, словно на чье-то одобрение, осмотр… При этой мысли англичанка вздрогнула от какого-то неприятного предчувствия, и ее взгляд приковался к открытому окну. Возможно, это единственный…, девушка не успела даже понять, что произошло, как внезапно на ее шею обрушилось что-то тяжелое, противное, обдающее жаром и жжением. Мария непонимающе подняла руку: серебряное колье, состоящее всего из одной тоненькой, безобидной на вид, цепочки и крохотного кулона, а казалось, что на тебе повисли металлические закаленные пластины.

– Это украшение, – биоробот придвинулась ближе к уху невольницы и прошептала, подобно змее: – Гарантия твоего мирного, спокойного поведения. И пока они не захотят, ты не посмеешь его снять, поэтому, птичка, распрощайся на очень долгое время со своими способностями и силой.

– Кто «они»? – пленница пронзительно взглянула прямо в глаза надсмотрщице, но та только игриво кивнула на дверь.

– Сейчас узнаешь. Но я тебе, ой как не завидую, милая, – женщина крепко обвила своими цепкими пальцами запястье Кристин: – И помни самое главное: будешь тихой, покорной, смиренной, не пройдешь девятый, последний круг ада.

– А все остальные? Восемь? – англичанка заинтригованно приподняла бровь, и, заметив утвердительный кивок своей мучительницы, ужаснулась собственному спокойствию, поскольку, стараясь отыскать внутри хоть кусочек, хоть нить страха, обнаруживала лишь пустоту и даже в какой-то степени полное безразличие. Эта противная железная дамочка не знала, что ее «подопечная» побывала уже в каждом районе преисподней: дважды подожженная живьем, лишившаяся собственной души, проклятая на всех языках мира, брошенная, отверженная… Мария осознала, что волнуется только за одного человека, и это – Эмили, сейчас мирно спавшая на складе и не подозревавшая, что, возможно, смертельная опасность все же коснется и ее, хотя меджампирша не была уверена, что ее ведут на какой-то жестокий допрос, пытки, мучения, казнь.