Передний край (ЛП)

  Пока Резник говорил, взгляд Догерти метался от коктейльной тумбы к светлому дубовому столу, от пустой вазы, которую они привезли из Голландии пятнадцать лет назад, к маленьким фотографиям в рамках на каминной полке над газовым камином.

  В последовавшей тишине глаза Догерти были неподвижны. Его пальцы теребили концы зеленого шерстяного пояса. Резник задавался вопросом, насколько ясно он понял.

  — Хочешь, мы отвезем тебя в больницу? — спросил Резник. — Вы и ваша жена?

  — Моя жена… — встревоженно начал Догерти.

  — Мы могли бы взять тебя, — повторил Резник. «Увидеть Карла».

  «Моя жена не может пойти, — сказал Догерти.

  "Она здесь?" — спросил Резник.

  — Я же сказал тебе, наверху. Она не может идти, она не должна знать, она не может…

  — Ей придется сказать, мистер Догерти, — сказал Резник.

  "Нет."

  — Хочешь, я с ней поговорю? — предложила Линн.

  — Она не может знать.

  "Что?" — сказала Полин Догерти с порога. — Что такое, Уильям? Кто эти люди? Я проснулась, а тебя нет. Именно тогда я услышал голоса. Твой голос, Уильям. Я думал, что это Карл. Знаешь, один из его маленьких визитов. Чтобы удивить нас».

  — Какие визиты? — сказал Догерти, глядя на нее.

  — Знаешь, его маленький…

  «Он не ходит в гости», вставая на ноги. «Из года в год он почти не приближается к нам».

  — Да, Уильям. О, да. Ты забыл."

  Уильям Догерти закрыл глаза, а его жена стояла рядом с ним, недавно завивавшиеся волосы туго стянуты сеткой, в стеганом розовом халате и пушистых розовых тапочках без каблуков.

  — Уильям, — сказала она, и он открыл глаза.

  — Карл мертв, — сказал Догерти.

  — Нет, — быстро сказал Резник, наполовину вставая со стула.

  — Он мертв, — повторил Догерти.

  — Нет, — тихо сказал Резник. "Мистер. Догерти, я не это сказал.

  «Вот вы где», — Полин Догерти повернула голову к инспектору, а затем снова к мужу, протягивая ему руку. — Вот ты где, — почти сияя. — Видишь ли, произошла ошибка.

  Небо светлело, а молоковоз находился всего в двух улицах от нас. Линн Келлог поговорила с сестрой Полины Догерти в Харрогейте, которая должна была сесть на первый поезд через Йорк. Кто-нибудь из соседей приедет к ней через полчаса, а тем временем сама Линн сидела на кухне, держась за руки миссис Догерти, наблюдая, как птицы на мгновение приземляются на куст кизильника, а затем снова улетают. Попасть в больницу означало признать правду о том, что произошло, а Полин Догерти еще не была к этому готова; Линн задавалась вопросом, будет ли она когда-нибудь ею.

  Тем временем Резник снова позвонил в больницу, на станцию, в больницу. Офицер в форме пришел, чтобы отвезти Уильяма Догерти к его сыну. Карл был в операционной и боролся за свою жизнь, пытаясь, сам того не зная, доказать, что его отец ошибался.

  Резник и Линн Келлогг отправились в кафе возле эстакады Дюнкерка, съели колбасные лепешки с соусом HP и выпили крепкого сладкого чая. Глядя через запотевшее окно на размытие утреннего движения, ни один из них не сказал ни слова.

  Семнадцать

  К восьми утра Карл Догерти находился под постоянным наблюдением в реанимации. Он пришел в себя на несколько минут ближе к шести часам; снова, через час. Отец сидел у изножья его кровати, но если Карл и узнал его, то не подал вида. Порезы и рваные раны на его лице и предплечьях были немедленно обработаны; раны в нижней части груди и живота были более серьезными и требовали более тщательной хирургической операции. Как он ни старался, хирург не смог спасти одно из яичек Карла.

  Резник отвез Линн Келлогг обратно в ее квартиру, влившись в поток утреннего движения. В первом репортаже Radio Trent говорилось о мужчине, на которого напали в центре города, задержанном в больнице в тяжелом состоянии. — Думаете, он справится, сэр? — спросила Линн. Резник не знал: если бы он этого не знал, если бы инцидент превратился в убийство, встал бы на свои места совершенно другой набор процедур. «Флетчер, — думал он, поворачивая налево мимо Брод-Марш, Флетчер и Догерти — насколько это совпадение? Он переместился на середину дороги, указывая направо; затормозили у театра «Лейс-маркет», откуда они стартовали не так много часов назад. — Чашку чая, сэр? — спросила Линн, дверь машины была открыта. «Спасибо, — сказал Резник, качая головой, — люди подумают, что у меня проблемы с простатой». Он смотрел, как она уходит из поля зрения, прежде чем повернуть прочь. Еще несколько таких, как она в Силе, не причинят никакого вреда.