Печать мастера

— Помолчи, — устало бросил южанин, закончив проверять схему — он медленно прошел по кругу и поправил пару камней. — Коста — фокус. Кей — периметр. Кай — страхуешь меня.

— Учитель! Кей никогда не держал один…

— У нас нет времени собирать «звезду» и нет ещё двоих менталистов. Коста, иди сюда. В центр. Садись.

Коста послушался. Потому что бородач был убедителен.

«Меня зовут Дэй» — так он сказал. И потом перечислил такие подробности из его жизни, до мелочей, о которых забыл и он сам. И сказал, что «заноза» жива. И что у них нет времени, и — самое главное, южанин сказал, что у него — Косты — получилось! Он нашел ответы, которые искал. Кто именно виновен в смерти Мастера Хо.

«Ты сказал, что нашел доказательства, но не сказал мне кто» — вздохнул южанин. «Хочешь узнать — узнай у самого себя. Чтобы узнать, тебе придется вспомнить».

— Начинаем на счет три, через два мгновения. Коста, мне нужен якорь…

— Воспоминание, господин, — пояснил один из парней ничего не понимающему Косте.

— Да, прости… — поправился южанин, — постоянно забываю, что ты не помнишь… якорь — это воспоминание, яркое, эмоциональное, поймав которое мы сможем вернуться в исходную точку… Шестнадцать, значит третий курс обучения, значит, — бородач пошевелил усами, — учитывая скорость потери памяти… давай якорь на три зимы до — самое начало обучения…

— Может до прибытия на острова? — вклинился Кай.

— Нет, слишком эмоциональные — это тоже плохо… Первый курс, первые экзамены… хоть что-то… Дай нам якорь. Воспоминание, от которого можно отталкиваться, чтобы разматывать плетения. Начнем с него, и дальше ты сам последовательно будешь восстанавливать лакуны… Тебе придется прожить двадцать зим заново — каждый день, вспомнить последовательно всё, что ты так старательно прятал за Щит и стирал… Если хоть одного куска не будет… — бородач замолчал, и тряхнул головой. — Последовательно — это главное. Будем надеяться, что одного ритуала хватит…

— Давайте, господин, — попросил Кай. — Что-то яркое, что вы запомнили…

— Запомнил, — эхом откликнулся Коста, потирая кольцо незнакомого ему рода — палец под ним нестерпимо чесался. — Запомнил. Я — запомнил… звучит немного смешно в этой ситуации?

— Господин, — укоризненно протянул Кай.

— Запомнил… — снова эхом повторил Коста, закрывая глаза.

— Эмоции, там должны быть эмоции, — надавил южанин. — И этот момент ты должен помнить ярко, во всех деталях, как будто ты рисуешь картину…

— Картину… — повторил Коста. — Можно… можно взять момент, когда я познакомился с Пятым и Семнадцатым, когда нас первый раз распределили в тройки, и мы получили наказание…

— Хорошо, прекрасно, пробуем, — скомандовал Дэй. — Смотри мне в глаза. Расскажи мне, как это было…

— Мы тогда стояли на тренировочной площадке…

— Смотри в глаза… ты возвращаешься на двадцать зим назад… возвращаешься на двадцать зим назад… назад… где ты…

— … на тренировочной площадке…

— …что ты видишь?

— …они… бегут по плацу…

— …слышишь?

— … Шрам орет на нас…

— …что ты чувствуешь…

— … мне жарко, мне очень жарко…

— … три… два… один…

…

…

…

«… Двадцать зим назад, Октагон, остров Знаний, тренировочная площадка

Коста маялся.

Пот разъедал плечи, придавленные тяжелым грузом. Крупные соленые капли градом стекали по вискам. Колени подкашивались, ноги тряслись, подрагивая, но он — стоял. Дышал через раз, выбрав точку в небе — далеко-далеко, куда не поднимались крылья птичьих стай, и — стоял. Как дерево, как камень, как гора, вросшая в землю, и только сильнее расправлял плечи, если почва вибрировала под ним, когда группа заворачивала на очередной круг на плацу…».

Глава 23. Круг испытаний. Часть 1

Двадцать зим назад

Тысяча седьмая зима со времени Исхода, согласно второй редакции хроник

Октагон, остров Знаний, тренировочная площадка

Коста маялся.