Печать мастера

Виновен, виновен, виновен.

Яркая вспышка разрезала небо напополам, пронзив бушующее море. Коста закрутил тубус вокруг себя, вращая в воздухе все быстрее и быстрее, и — швырнул с обрыва что есть силы. Волны сожрали подношение с яростным ревом.

Он качнулся под порывами ветра, но устоял — на самом краю. Распахнул рот и… закричал от ярости, запрокинув голову в черное небо:

— А-а-а-а-а…. А-а-а-а-а… А-а-а-а-а-а…

***

Сколько он провел на скале Коста не помнил, но вымок насквозь. В груди и в глазах больше не пекло, внутренний жар стих, как будто черное море вместе с тубусом сожрало все, что было внутри.

Коста пытался улыбнуться, но уголки губ не слушались.

Будь тем, кого они хотят видеть, сказал рыжий. Вести себя, действовать и даже думать. А на этих псаковых островах улыбались все и каждый.

Коста попытался ещё раз — безрезультатно.

Он — сможет. Сможет. Станет таким, каким нужно. Встанет на колени. Будет учиться, постигать силу и — ждать. Терпеливо ждать до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы.

И он больше никогда не будет трусом. Он больше никогда не будет слабым. Если он виновен — он заплатит за это. Но сначала — найдет ответы.

Коста растянул губы пальцами, скривил рот — губы дрогнули — наконец у него вышло.

Он стоял ровно, на самом краю обрыва, расправив плечи. Подставив голову косым струям хлещущего дождя. А под ним яростно билось темное и рокочущее море, разбиваясь о скалы. Вспышки молний освещали неподвижное и совершенно спокойное лицо.

С застывшей, ледяной улыбкой.

***

Раннее утро, скалистая бухта

Костер горел хорошо.

Хотя ему пришлось потрудиться, чтобы найти сухих веток. Огонь жадно пожирал пергаменты один за другим, превращая слова в пепел — Ашке, Север, Острова…

Последний кусок черствой лепешки он с трудом нанизал на ветку и медленно поворачивал, чтобы подогрелось.

— Сдурел!!! — яростный и гневный крик раздался с тропы. Подняв длинный подол повыше и, прыгая с камня на камень, на пляж спускался разъяренный Лис в сером одеянии послушника.

— Я его ждал всю ночь! Всю ночь! Я уже думал что-то случилось… я думал его взяли…. я думал, он умер где нибудь в подворотне… а он сидит здесь и спокойно жарит хлеб!!! — Скотина!!!!

Лис с разбегу повалил его на землю, и они покатились по песку. Коста прикрывался локтями, уворачиваясь от затрещин.

— Я даже уговорил жреца пождать… он уже готов принять тебя и ждет сегодня… собирайся, — рявкнул Лис. — По пути расскажешь, что случилось… зачем ты жег бумагу?

— На растопку, — пробормотал Коста. — Прошлое горит отлично…

— Вставай!!! — Лис закатил глаза. — Быстро! Жрец не будет ждать долго, бери вещи и…

— Я не иду, — тихо выдохнул Коста.

— Что? Что ты сказал?

— Я выбрал другой путь, — Коста поднялся, отряхнул штаны и ладони от песка и отправился надевать высохшую рубаху.

— Что значит другой… как другой… в смысле… ты меня бросаешь? — взвизгнул рыжий. — Ты заставил меня стать послушником и передумал сам… ты совсем? Я иду с тобой — он с отвращением дернул робу вниз. — Ты меня слышишь? Я иду с тобой!!! КУда ты?! Ты меня слышал!!! Я не собираюсь торчать в храме один, я иду с тобой… эээ… а что это у тебя?!

Коста спрятал печать мастера под рубаху и протянул Лису туго скрученную стопку свитков.

— А это что… это… это! — рыжий развернул, вчитался и застыл, забыв обо всем.

— Продолжение пьесы, которую ты не успел запомнить. Я записал тебе все партии до конца… ушла вся бумага, — улыбнулся Коста криво. — Будешь должен мне новую пачку свитков…

— Да ты… это… о-о-о-о-о…откуда ты её знаешь…. — рыжий поцеловал край пергамента и закружился, пританцовывая и широко радостно и открыто улыбнулся. Развернул снова, нахмурился и потом…

— Да за что… — Коста уворачивался от ударов свитками по голове. — Да что я сделал… да что не так…

— Нормально!!! — орал рыжий, потрясая пергаментами в воздухе. — Ты хоть что-то в этой жизни можешь сделать нормально!!!

— Да что…

— Ты не мог написать нормально?! Нормально — значит нормальным почерком …а не таким, — уныло проныл Лис.

Коста ошеломленно моргнул — он старался и писал лучшим стилем, чтобы было изящно.

— Все решат, что я украл эти свитки, слишком красиво… или отберут… — Рыжий жалобно сморщил нос. — Ты должен написать сверху, что это для меня… для Лиса… Великого Лиса… которые после рождения носит имя Эймор… мать говорила, я выродок рода Му, — рыжий вздохнул, — но хватит и имени… пиши!!!

Коста покачал головой.

— Почему нет?! — наступал рыжий. — Тебе сложно?! Сложно?!

— Кистей нет, — буркнул Коста.

— Как нет… как… тубус..

— И тубуса нет.

Лис оторопело моргнул.