Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Жизнь Энн Бонни была благополучной и безмятежной – она выросла в богатом поместье и имела шансы на выгодное замужество, но сбежала с матросом на Багамские острова. Там-то ее жизнь и пошла по пиратским рельсам – Энн сидела в тюрьме, участвовала в авантюрах и даже обвинялась в убийстве. Знакомство с пиратским капитаном решило ее участь – она переоделась в мужской костюм и отправилась пиратствовать вместе с ним.

Как правило, сведения о пиратках, которые сражались наравне с мужчинами в мужских костюмах, являются легендарными, и заканчиваются такие сюжеты беременностью героини и смертью от родов, что может символизировать возвращение к женской сущности и одновременно наказание за преступление.

Писец Каи

В крупных музеях я всегда в первую очередь стремлюсь попасть в зал египетских древностей. Никогда не знаешь, какие уникальные артефакты там могут попасться.

Даже такие колоссальные собрания, как Лувр, к своим главным сокровищам относят именно наследие Древнего Египта.

Скульптурный портрет писца из Каи

И если вы проходили египетский зал Лувра в спешке, чтобы скорее посмотреть на крошечную Джоконду, то советую исправить ошибку и непременно познакомиться хотя бы с фигурой сидящего писца Каи. Он незаслуженно обделен вниманием, хотя многие историки и искусствоведы относят эту скульптуру к десяти главным достояниям Лувра (Джоконду некоторые вообще не включают в такие перечни), и на то есть свои причины.

Так как описание этого экспоната довольно скучное, я бы, наверное, тоже прошел мимо, не будь знаком с историей находки заранее. Ну правда, кого заинтересует надпись: «Обратите внимание на сосредоточенный взгляд писца, скульптура относится предположительно к периоду IV–V династии».

Хотя, думаю, короткой информации о том, что у этой известняковой фигуры соски выполнены из дерева, было бы уже достаточно, чтобы к ней сбежались толпы посетителей.

Кроме сосков и хорошо сохранившихся древних красок (которые дают понимание, что блеклые египетские находки на самом деле были очень яркими и многоцветными, только со временем утратили красочные слои) интересны глаза, которые сделаны из кристаллов каким-то сложнейшим образом так, что там есть и веко, и глазное яблоко, и зрачок, и сетчатка. Своеобразные, конечно, из медных полосок, горного хрусталя, кварца и специальных красителей. Поэтому все обращают внимание на умный взгляд писца. Наверное, если бы его палочка для письма не потерялась, еще бы ее размер обсуждали.

В принадлежности памятника еще много неясного. Время в том числе – называют цифру 2800–2200 лет до н. э. Говорят, что изображенный человек, возможно, был из царской семьи и не сомневаются что он являлся вельможей по имени Каи. Поясняющие блоки и постамент не сохранились, но указание на грамотность само по себе подчеркивает высокий статус, так как даже не все жрецы и придворные знали письмо.

Лично для меня этот писец еще более интересен и загадочен из-за того, что он очень выделяется среди больше чем шести тысяч находок, переданных в Лувр вместе с ним в XIX веке Мариэттом. Он сильно отличается от других фигур писарей, и несмотря на полуметровый размер, выглядит даже круче, чем огромный и тоже сидящий Рамзес в том же зале. Похожая статуя есть в Каирском музее, но там писец какой-то немужественный и тщедушный (может, из-за маленькой шеи), хотя и с более занятной прической.

Писец Каи может быть интересным свидетельством того, как в действительности сидели древние люди – на полу, скрестив ноги. Сидение на стуле или специальном троне долгое время скорее было жреческой и царской прерогативой. И даже в середине Новой эры, во времена крещения Руси, русским князьям было привычно сидеть, скрестив ноги на коврах, а не как это показано в фильме «Русь изначальная», за большим столом с лавками.

Подмышки

Рельеф 1500–1504 гг. авторства Тулио Ломбардо из базилики святого Антонио в Падуе. Интересная деталь на фигуре раскаявшегося сына – волосатые подмышки, обратите внимание на проработку завитков.

Волосы подмышками довольно необычны для скульптуры XVI века

Поединок между монахинями

История с дуэлью монахинь может происходить от эпизода из жизни французской оперной певицы и фехтовальщицы мадемуазель Мопин. Считается, что она переоделась монахиней, чтобы выкрасть из монастыря свою возлюбленную, отправленную туда во избежание позора по воле семьи. А сюжет с поединком связан с необходимостью отбиваться от другой монашки или матери-настоятельницы, которая сделала любовницу Мопин своей фавориткой. Более того, встречаются замечательные викторианские офорты, где монахини дерутся с обнаженной грудью.

Поединок между монахинями, полное название иллюстрации «Поединок между монахинями в их монастыре около Генуи (Италия) по информации того времени, кровь не пролилась»

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология