Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Такая гипотеза проясняет, почему лишь три супруги смогли выносить здорового ребенка для Генриха VIII, а все последующие попытки родить оказывались для пары неудачными. Вопрос: где искать истоки этого наследственного феномена Жирного Гарри?

Дарителем столь неблагоприятной аномалии может быть прабабка Генриха по материнской линии Жакетта Люксембургская, подарившая миру 14 детей, все из которых выжили. Один из шестерых сыновей Жакетты умер в детстве, а пятеро других были бездетными – один, правда, был священником, а другой не женат. Гипотез интересная, хоть и неоднозначная. Ее авторы не считают опровержением плодовитость дочерей Жакетты: у многих ее потомков мужского пола были проблемы с продолжением рода.

Столь трагическая судьба нетипична даже для XVI века, когда уровень детской смертности был безусловно высок, но показатель вынашиваемости плода даже среди бедных слоев населения существенно превышал отношение количества удачных рождений к беременностям у супруг Генриха. В целом, при имеющейся тогда детской смертности, средняя продолжительность жизни младенцев позволяла большинству дожить до крещения, в отличие от умерших во младенчестве отпрысков Генриха VIII.

В случае, если антиген наследовался Генрихом по этой линии, то получил он его через свою мать от ее матери, королевы-консорта Елизаветы Вудвилл. У леди Вудвилл было много детей в двух браках, из них во втором, с Эдуардом IV, родилось десять. Из троих сыновей Елизаветы и Эдуарда двое умерли в тринадцати- и десятилетнем возрасте, один – годовалым. Из шести сестер матери Генриха несколько были бездетными по разным причинам, одна – Анна Йорская – после первых удачных родов потеряла двоих сыновей в младенчестве и имела одного мертворожденного ребенка.

Развивая медицинскую линию антигена, исследователи отмечают, что его носители часто испытывают проблемы с сердцем, с кровью и с нервной системой, а после сорока лет у них наступает стремительное ухудшение здоровья.

Одна из вероятных причин смерти Генриха VIII носит именно сердечно-сосудистый характер. Известно о его внезапной болезненности после травмы ноги в результате падения с лошади в 1536 году и падения лошади на него, после чего он был несколько часов без сознания. Это событие ряд историков называет отправной точкой безумия короля – как результат ушиба головы. Долго не заживающая рана на ноге тоже сыграла свою роковую роль в быстром ухудшении общего состояния короля, все более обездвиживаемого с каждым годом. Описываемый синдром Маклеода вызывает и мышечную слабость, и вытекающую атрофию конечностей.

Никто из сыновей Генриха VIII не дожил до совершеннолетия, а обе дочери оставались бездетными, так что доказать наследственный характер недуга на примере его потомства невозможно, хотя сложно не заметить, что Мария Кровавая была тоже со странностями.

Впрочем, Елизавета, вполне вероятно, могла дать обет безбрачия и не имела интимных связей с мужчинами, которых приписывают ей в фавориты. А Мария вышла замуж в позднем возрасте, и по состоянию здоровья уже не могла иметь детей, а опухоли органов малого таза принимала за беременность.

Подкачанный Генрих Наваррский в образе Геракла, победившего Лернейскую Гидру. Портрет явно льстит фигуре основателя династии Бурбонов, но напоминает о смешной генеалогии дома Наварры от сына Геркулеса

Трехрукая жена

Рембрандт, «Кровать». Рисунок 1646 года, периода отношений художника с экономкой Хендрикье Стоффельс. Все бы ничего, но у женщины три руки.

Кстати в истории известны люди, родившиеся с тремя руками или тремя ногами. В XVIII–XIX веках открытки с их изображениями были популярны как диковиные сувениры.

Уменьшение груди

В «Дамском путеводителе по красоте» 1860 года английским женщинам рекомендовался любопытный рецепт для уменьшения размера груди. Леди, которые не были обеспокоены общей дородностью организма, но имели излишнее развитие груди, могли бы решить свою проблему при помощи медицинской операции. Однако опасность этой операции в случае низкой квалификации врача вынудила разработать более приемлемый вариант: мазь из иодида цинка и свиного сала. Смесь полагалось втирать ежедневно в каждую грудь и накладывать компресс, не покрывая сосок. В наше время иодид цинка используется как фотореагент, краситель и основа электролита для аккумуляторов. Сколько людей загубили свое здоровье из-за таких советов, остается загадкой. Но идея уменьшать грудь, обмазываясь химикатами, очень оригинальная. Читал комментарии, что подобная смесь при определенных условиях действительно могла усиливать метаболические процессы, а следовательно, вести к похудению, но не уверен, что кто-то решится на себе протестировать.

Французские моды

«There’s a damn’d Love-trick new brought oer from France». Если кратко, Джон Драйден считает Францию законодателем секса между мужчинами. Трагедия «Герцог Гиз» 1683 года, а идея и сегодня жива и здорова.

Из произведения Prologues and Epilogues, Prologue and Epilogue to The Duke of Guise, John Dryden (1631–1700)

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология