Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

В древней Месопотамии цену пшеницы определяли не по урожаю в этом сезоне, а по положению планет в знаке Весов.

Относительно того, что сифилис возник в Европе задолго до Колумба – это весьма спорное мнение, основанное на описании разновидностей подагры и ревматических заболеваний. Кроме того, при анализе костяков, обнаруженных археологами, были выявлены так называемые небольшие утолщения, которые получили пикантное название «сифилитические бляшки». Впрочем, потом выяснилось, что это все те же последствия ревматизма и артрита. Только в XVI веке Европа познала все прелести сифилиса, когда началась так называемая пандемия, выкосившая чуть ли не половину населения.

А почему сифилис называется именно сифилисом? Может, потому что в XVI веке итальянский врач Джироламо Фракасторо написал поэму о новом заболевании и описал его как наказание Венерой пастуха Сифилиса? Отсюда, правда, и другое название – венерические заболевания.

От сифилиса пострадали и многие известные люди. Одних только композиторов – скончавшийся в 31 год Шуберт, которому ртутное лечение ничуть не помогло (его эффективность наблюдалась только на ранних стадиях заболевания), Шуман и так любимый Папой Римским Бенедиктом XVI Берджих Сметана, полностью оглохший от нейросифилиса – причем всего за четыре месяца. Что касается широко известного представления о сумасшествии Ницше, ставшем последствием сифилиса, то в последнее время это ставится под сомнение. К примеру, Ричард Шейн пишет, что безумие мыслителя могло быть не осложнением венерического заболевания, а неким актом воли самого Фридриха.

Вертолеты

Рисунок египетской надписи

Наверняка вам доводилось видеть это изображение летающих объектов, похожих на вертолеты, танки, самолеты, подводные лодки или космические тарелки, из египетских гробниц – особенно это любят воспроизводить в передачах про таинственные явления прошлого показывать. Есть точка зрения, что всяческие летательные аппараты и футуристические машины в египетских росписях – результат случайного наложения разных иероглифов. Это изображение – со стены недостроенного храма Сети I в Абидосе. После смерти фараона Сети здание достраивал его сын Рамзес II и везде, где было написано имя Сети, его перебивали на Рамзес, то есть буквально выбивая поверх имен, а их у фараонов было по пять: и каждая группа символов соответствует одному из имен, утка и солнце в овальном картуше, пчела и осока в овальном картуше, сокол в прямоугольном картуше, сидящий сокол, кобра и стервятник над корзинами. Когда сверху этих иероглифов набивались другие, обозначающие имена Рамзеса, получились палимпсесты из осоки и пчелы, например, напоминающие современному зрителю, на внимание которого, в общем-то авторы не рассчитывали, объекты, достойные конспирологических высказываний, превращающих человеческую руку в хвост самолета. В конце концов, глядя на такие уфо-находки, стоит лишний раз вспомнить, что Рамзес в общем-то любил помечать храмы и святилища, построенные его предшественниками, как свои, даже если это требовал буквально стереть другие имена из истории.

Алексей Косыгин, председатель Совмина, на встрече с индейцами кри в Канаде в 1971 году решил примерить головной убор вождя, чем немало смутил аборигенов, ведь капор из перьев позволено носить только с позволения старейшин

Выше грамматики

В 1414 году на Констанцском соборе, где был вынесен приговор Яну Гусу, император Священной Римской империи Сигизмунд I вопреки правилам латинской грамматики употребил слово schisma в женском роде, а когда ему указали на ошибку, ответил: «Ego sum rex Romānus et supra grammaticos». То есть «Я – римский император и выше грамматиков».

Луи Антуан де Гонто-Бирон, маршал Франции в 1757 году. Версальский дворец, Франция

Герцог-павлин

Очень странный портрет маршала Франции герцога Луи-Антуана де Гонто-Бирона (1700–1788). Искусствоведы спорят, было ли изображение в виде павлина насмешкой, враждебной шуткой или данью личному тщеславию и напыщенной маскулинности Бирона. Вполне вероятно, что не будучи зашоренным и движимым предрассудками, герцог и сам высоко оценил бы такую метафору, ничуть не оскорбившись отождествлением себя с птицей, будь то павлин или петух. Автор работы, к сожалению, не известен.

В геральдике павлин символизирует величие и красоту.

Гимн или симфониетта
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология