Параллельный перевод. Герберт Уэст — реаниматор

This work was not known to the fashionable clientele who had so swiftly built up his fame after his arrival in Boston; but was only too well known to me, who had been his closest friend and sole assistant since the old days in Miskatonic University Medical School at Arkham.	Об этой его страсти не знала модная клиентура, которую он быстро приобрел в Бостоне, но слишком хорошо знал я, его ближайший друг и единственный помощник еще с тех лет, когда мы вместе учились в Аркхеме на медицинском факультете Мискатоникского университета.
It was in those college days that he had begun his terrible experiments, first on small animals and then on human bodies shockingly obtained.	Тогда он и начал ставить свои ужасные опыты, сначала на мелких животных, а потом и на человеческих трупах, которые добывал самым отвратительным способом.
There was a solution which he injected into the veins of dead things, and if they were fresh enough they responded in strange ways.	Он впрыскивал им в вены оживляющий раствор, и если трупы были достаточны свежими, то результаты экспериментов оказывались весьма впечатляющими.
He had had much trouble in discovering the proper formula, for each type of organism was found to need a stimulus especially adapted to it.	Уэст долго бился над нужной формулой, так как для каждого биологического вида требовался особый препарат.
Terror stalked him when he reflected on his partial failures; nameless things resulting from imperfect solutions or from bodies insufficiently fresh.	Когда он вспоминал о своих неудачах, об отвратительных тварях, оживших в результате опытов над недостаточно свежими трупами, его охватывал страх.
A certain number of these failures had remained alive - one was in an asylum while others had vanished -and as he thought of conceivable yet virtually impossible eventualities he often shivered beneath his usual stolidity.	Некоторые из этих монстров остались в живых - один сидел в сумасшедшем доме, другие исчезли неизвестно куда, и когда Уэст думал о встрече с ними - теоретически вполне возможной, но в сущности абсолютно невероятной, - то в глубине души содрогался, несмотря на внешнее спокойствие.
West had soon learned that absolute freshness was the prime requisite for useful specimens, and had accordingly resorted to frightful and unnatural expedients in body-snatching.	Вскоре Уэст понял, что успех его опытов напрямую зависит от свежести используемого материала, и тогда он освоил гнусное и противоестественное ремесло похитителя трупов.
In college, and during our early practice together in the factory town of Bolton, my attitude toward him had been largely one of fascinated admiration; but as his boldness in methods grew, I began to develop a gnawing fear.	В студенческие годы и после, во времена нашей работы в фабричном Болтоне, я относился к нему с благоговением, однако чем более дерзкими становились его эксперименты, тем сильнее терзал меня страх.
I did not like the way he looked at healthy living bodies; and then there came a nightmarish session in the cellar laboratory when I learned that a certain specimen had been a living body when he secured it.	Мне не нравилось, как мой друг смотрел на живых и здоровых людей. Затем последовал кошмарный эксперимент в подвальной лаборатории, когда я понял, что человек, лежавший на операционном столе, попал Уэсту в руки еще живым.
That was the first time he had ever been able to revive the quality of rational thought in a corpse; and his success, obtained at such a loathsome cost, had completely hardened him.	Тогда ему впервые удалось восстановить у трупа рациональное мышление, но этот успех, купленный столь ужасной ценой, окончательно ожесточил его.
Of his methods in the intervening five years I dare not speak.	О методах, которые он применял в последующие пять лет, я не решаюсь говорить.