Параллель

– Так ты мне ее такой и дал! – невозмутимо парировал врач под хихиканье Павла. – Было это год назад, но хуже ей, я думаю, не стало и уже не станет! Подогреем да на ужин пустим, как считаешь?

Повторный залаз на вышку принес неплохие результаты. Павел сумел дозвониться до нужного человека, и, пускай сигнал был слабым и говорить пришлось долго, уже к вечеру Горелый обнаружил у себя на балансе кругленькую сумму. Такую же получил и Терапевт.

– Это за хлопоты, – пояснил юноша удивленным товарищам. – И небольшой взнос, на дальнейшее сотрудничество.

– Недурно, – хмыкнул Горелый. – На таких условиях я готов немного побегать для тебя. Что думаешь, Терапевт?

Тот задумчиво почесал макушку.

– Надолго ли хватит твоего бюджета?

– Я рассчитываю выйти на самоокупаемость раньше.

– Ну что ж… – Врач развел руками. – Давайте посмотрим, что из этого получится.

Так Горелый и Терапевт решили остаться при баре, первый – на неопределенное время, а второй по итогу – насовсем.

– Мою комнату, скорее всего, уже забрали или вот-вот заберут, – сказал врач, уже сидя в своем мало-мальски оборудованном кабинете спустя примерно месяц после битвы с крысами. – Ценного у меня там ничего нет, Полынь мне не особо нравится, а тут свобода, да и практики будет хоть отбавляй.

В этом Терапевт был прав. Сталкеры стали захаживать в новый бар уже на второй неделе его существования: не зря же говорят, что слухи по Зоне расползаются как лесной пожар. К этому моменту Павел мог предложить им разве что крышу над головой и место для ночлега, но многим хватало и этого. Сталкеры оставляли символическую плату, поскольку сервис в баре оставлял желать лучшего, зато Павел чувствовал, что дело движется, и строил планы по дальнейшему развитию. Отец, узнав, что его пропавший в глуши Зоны сын внезапно объявился, вышел с ним на связь, долго расспрашивал, а потом предложил сотрудничество, от которого наученный горьким опытом Павел тактично отказался. Он не исключал возможность, что Корбан-старший все-таки осознал свою неправоту и искренне решил помириться с сыном, но также юноша помнил одно из правил, которое когда-то слышал от него самого: не вести дел с тем, кто уже однажды тебя подвел. Необходимыми связями с Павлом поделилась мать. Внезапный звонок от сына и история его злоключений поначалу повергли Александру Цветкову в шок. Как и полагается разумному родителю, она настаивала на его возвращении к цивилизации, однако, выслушав аргументы и планы юноши, узнала в нем себя и, все обдумав, дала контакты нужных людей. Кто бы мог подумать, что среди деятелей искусства может найтись немало желающих обзавестись необычными вещицами с особыми свойствами.

Вскоре Горелый отыскал желающих наняться в охрану, молва о баре пошла по устам, а название не замедлило с тем, чтобы показать характер. Вывеску над входом Павел с Терапевтом сколотили из полуметровых досок и прикрепили прямо к стене. Только вот с буквой Б происходила какая-то чертовщина. Оба помнили, что крепили ее так же хорошо, как и остальные буквы, но почему-то именно Б за ближайшие недели дважды отвалилась, чудом никого не задев, а при следующей Перезагрузке бесследно исчезла. Павел хотел было делать новую, но Горелый, пряча улыбку, с видом знатока заявил, что так угодно Зоне, а «ХЗ» в данном контексте – название ничуть не хуже. Все, кто слышал этот разговор, горячо его поддержали, и Павел был уверен, что видел скрытые смешки на их лицах.

Так прошла осень, а затем потянулась бесснежная зима. Бар развивался и обзавелся какой-никакой славой. Однажды Павел, по обыкновению, сидел у барной стойки и стучал по клавиатуре своего недавно приобретенного ноутбука, документируя последние сведения. Позади на стене, небрежно подвешенные на гвоздь, вбитый в дубовый щит-подложку, красовались вычурные очки Полыни. Зал пустовал, рядом шумел обогреватель, в остальном стояла тишина, и только сверху доносился стук молотка: Горелый обновлял проводку в одной из комнат. День обещал быть спокойным и относительно скучным: сталкеры обычно появлялись под вечер либо же с утра, а остальное время оставалось свободным, и его Павел планировал посвятить личным делам. Так он думал, пока не хлопнула входная дверь.

Часть 2

Глава 7

Взрыв дикого смеха сотряс бетонный потолок узкой комнатушки размером два на четыре метра – самое то, чтобы поместились кровать, полка и минимум удобств, дабы обитатели не задерживались и не обживались тут надолго. В этот самый минимум входило и электричество с раздолбанной розеткой, и надтреснутый умывальник с жирной полосой ржавчины, делившей его ровно вдоль, до самого слива. Наверху глухо громыхнуло, и снова послышался раскатистый ржач, отчего единственная лампочка под потолком мелко задрожала, заразив коротким приступом лихорадки все тени в помещении.