Параллель

Спуск по узкой лесенке оказался непростым: вокруг в сплошной гул сливались писк и шорохи, на второй же ступеньке из темноты выскочило несколько крыс. Зверьки кинулись на незваных гостей, но те отмахнулись факелами, и грызуны исчезли в темноте. Похоже, поголовье понесло значительные потери за прошедшую ночь, и все силы теперь собрались тут. Лестница была построена в несколько пролетов, поворачивая после каждого под прямым углом. На первом и на втором все оставалось спокойно, и только на третьем на них напали снова – уже куда большим числом. Узкая площадка не давала возможности как следует развернуться, и сражение выдалось в буквальном смысле жарким: пришлось не просто махать, а бить крыс факелами, от чего их шерсть вспыхивала, и те в панике неслись наружу, поджигая по пути своих сородичей. В пылу схватки Павлу прокусили ботинок, а вместе с ним и большой палец на левой ноге. Терапевт тоже получил укус в ногу, но выше, у колена, туда, где заканчивалась импровизированная броня. Одна из крыс буквально наскочила на него со ступеньки, прежде чем он успел отбить ее факелом и обратить в бегство.

– Целы? – прохрипел Горелый, когда второй набег стих.

– Более-менее, – буркнул Терапевт. – Раны осмотрим позже. Ходить все могут?

Павел и Горелый ответили утвердительно. Короткая передышка – и снова вниз.

Лестница вела в просторное помещение с голыми стенами: кто знает, для чего его использовали в те времена, когда здесь еще кипела жизнь, зато теперь оно однозначно стало огромным крысиным гнездом. В подвале было жарко и сухо, стояла невероятная духота и вонь. Пол покрывал слой старых тряпок, погрызенных веток, соломы и обломков досок. Крысы стащили сюда все, что годилось для строительства гнезда. К центру эта свалка увеличивалась в высоту, практически касаясь потолка, и напоминала сюрреалистичный потухший вулкан посреди мусорного моря. Непрерывно шевелящийся и пищащий вулкан. Как только сталкеры оказались на берегу этого моря, отовсюду, из-под каждой тряпки и деревяшки, валом повалили крысы.

– Поджигай! – рявкнул Горелый.

Павел и Терапевт как один швырнули свои факелы под самый мусорный вулкан в центре, а юноша даже умудрился забросить второй прямо в жерло гнезда. Сухое тряпье и сено вспыхнули и изверглись целыми стаями взбесившихся от огня крыс. Все трое рванули к выходу, спотыкаясь о ступеньки, наступая на крыс, поскальзываясь на них и падая, отбиваясь и срывая с себя мутантов руками. В какой-то момент, уже на последнем лестничном пролете Павел поймал себя на мысли, что не понимает, чья кровь сейчас покрывает его лицо и руки: крысиная или его собственная.

Снаружи от костров и выбежавших наружу горящих крыс полыхала сухая трава, из нор вокруг лезли все новые мутанты. Огонь подступил совсем близко к одной из стен дома, и ее поверхность, вымазанная светлой штукатуркой, потемнела от дыма. Сталкеры прижались к другой стене, той, что была у самого входа в подвал, и держали оборону, отбиваясь от обезумевших мутантов. Подпалив гнездо, они лишили короля убежища и застали врасплох, поэтому зверьки были раскоординированы и не нападали так слаженно, как ночью. Оставалось только дождаться, пока мозговой центр всех крыс поймет, что попал в ловушку, и полезет наружу…

Из подвала повалил густой, как вата, дым, и почти одновременно с ним наружу вывалилось безобразное нечто, похожее на средних размеров собаку с короткими узловатыми лапами и распухшим животом, напоминавшее крысу лишь отдаленно. Бугристое тело покрывала редкая черная шерсть, а голова была размером с голову немецкой овчарки, лысая и деформированная, по бокам от нее висели недоразвитые отростки-головы поменьше без ушей и глаз. Несмотря на уродливое тело, крысиный король – а это определенно был он, не иначе – двигался достаточно ловко. Первый взмах петли Горелого не достиг цели – гигантская крыса шустро отскочила назад и тут же дернула к дороге, подальше от огня. Горелый выругался, буквально прыгнул следом и изо всех сил стукнул короля по голове палкой. Тот замедлился буквально на мгновение, потеряв ориентацию от внезапного удара, однако этого мгновения хватило на то, чтобы сталкер набросил петлю на все три шеи сразу и зажал их мертвой хваткой. Крысиный король издал пронзительный визг и заметался, пытаясь высвободиться. К Горелому ринулись полчища его подручных, но тот, дернув петлю на себя, выхватил широкий охотничий нож и прижал его к шее короля.

– Стоять! – рявкнул сталкер. Все крысы тут же замерли.

Он намотал веревку себе на руку и, схватив мутанта за шкирку, поднял над землей.

– А теперь немного прогуляемся.

Стоило Горелому сделать шаг в сторону от дома, как огромная крыса заверещала и принялась бешено извиваться. Словно вторя ей, пришла в движение и остальная стая. Сталкер, недолго думая, махнул ножом, и одна из недоразвитых голов глухо хлопнулась на землю. Король завизжал и затрясся, разбрызгивая кровь, но петля только туже затянулась на оставшихся двух головах.

– Еще раз дернешься – отрежу вторую, а может, и главную, – процедил Горелый.