Параллель

Как назло, выходящих выпускал брат Ярослав. Сочиняя на ходу план действий, Павел пристроился чуть поодаль от очереди, и когда та подошла к концу, спрятался за углом будки. Отряд, может быть, и не заметит его, а вот караульный… Нужно как-то мимо него проскочить. Вот и последний паладин миновал ворота и скрылся в Саду. Павел наблюдал, как брат Ярослав закрывает ворота и топает назад в свою будку, с досадой понимая, что ничего у него не получится и шанс уже упущен. Хотя… может, и не упущен. Под створками ворот оставалась щель, достаточно широкая, чтобы туда могла пролезть средних размеров собака. Что, если… Павел забросил в рот порошок и рванулся с места, на всей скорости вкатился под ворота, так, что те аж задрожали и… Застрял. Да чтоб тебя! Он принялся извиваться изо всех сил, проталкивая себя под металлический каркас, скребя ладонями по земле и царапая их до крови, пока не услышал, как где-то позади затрещал зацепившийся рюкзак, и натяжение резко спало. Юноша вскочил на ноги по другую сторону ворот и увидел брата Ярослава. Тот стоял возле будки и смотрел на него с лицом, выражавшим полнейшее недоумение. Спустя мгновение до него дошла суть происходящего, и паладин метнулся к воротам с криком:

– Э, стой! Тебе нельзя!

Но Павел уже бежал в Сад со всех ног. Под деревьями он обернулся и с ужасом увидел бегущего к нему караульного. Он не мог знать, успел ли тот принять порошок, но решил больше не оборачиваться и сосредоточить все внимание на земле под ногами, ведь сами деревья могли представлять куда большую опасность, чем преследователь. Ветви окружали со всех сторон, гладили по плечам и голове, словно искали, за что бы зацепиться, но так и не находили, старые яблони держали верхушками странный туман, клубящийся над головой, шуршали и шептались. Павел выбрал направление, отличное от того, куда ушел отряд и, по его мнению, должен был выйти левее. Он стал прикидывать, куда бежать дальше, после того, как выйдет из Сада, как вдруг услышал крик. Истошный, полный ужаса, нечеловеческий крик брата Ярослава где-то позади… а может, и впереди – трудно было разобрать, он будто звучал со всех сторон. Ветви враз потеряли интерес к беглецу и одновременно потянулись куда-то в сторону и вверх. Павел ощутил, как его будто толкают в спину, подгоняя, заставляя бежать быстрее. Это было похоже на порыв ветра, только ветки при этом двигались совсем в другую сторону. В какой-то момент давление стало настолько сильным, что юноша едва держал равновесие, буквально перелетая корни и впадины. Он уже решил, что Сад хочет насадить его на сук или убить ударом об ствол, как вдруг вылетел на открытое пространство и упал плашмя на тропинку. Тонкая дужка очков больно впилась в переносицу, заставив подняться и протереть глаза. Впереди, за рекой, на КПП толпились люди. Они не слышали криков брата Ярослава, никто, кроме Павла, наверное, не слышал, иначе сюда уже бежали бы паладины. Павел сел и оглянулся на Сад. Его деревья плавно раскачивались и ворковали, точно сытый желудок. В этих звуках слышалось удовлетворение и торжество, смешанное с эхом боли и страха.

– Я убил человека…

Павел инстинктивно попятился от этого неестественного организма, чей примитивный разум был настроен только на одну функцию – поедать. Что могло превратить сад, высаженный на благо, в чудовище? Что за силы сотворили такое? Но Сад не заставлял брата Ярослава идти на смерть. Это он, Павел, подменил порошок, и ничего не подозревающий паладин погнался за ним, потому что иначе его ожидало бы наказание и позор… Так, может, подобная смерть – еще не самый худший вариант? Смерть при исполнении.

Павел встряхнулся. Чувство вины никуда не делось, и вряд ли теперь получится избавиться от него окончательно, но Сад все еще был слишком близко и действовал на нервы. Юноша поднялся, стряхнул пыль с черного комбеза и поспешил к мосту. Паладины уже загрузились в машину, когда он добрался до КПП, прикинувшись опоздавшим бойцом, но вместо того чтобы запрыгнуть в кузов к остальным, Павел свернул с дороги, как только перешел мост, и ломанулся через поле к маячившему вдалеке лесу.

– Эй! Ты куда?