Параллель

Решив обдумать это позже и на всякий случай пока не перезванивать, Павел принялся жадно копировать отложенные за много дней работы документы. Испытывая внутренний трепет, слегка дрожащими руками клал их под лампу, аккуратно придерживая, делал несколько снимков одной и той же страницы подряд – потом можно будет выбрать самую четкую фотографию, – разворачивал карты, старался максимально раскрыть неподатливые, сшитые суровой ниткой, заполненные от руки книги. Дело шло быстро, но, когда стопка отложенных документов уменьшилась примерно на треть, произошло настоящее событие. Телефон зазвонил. Прямо в руке, Павел едва не выронил его от неожиданности. На дисплее горел незнакомый номер – тот самый, который пытался вызвонить его все это время! Первым же желанием было отклонить звонок, сбросить, заблокировать номер и спрятаться, но… если подумать, что Полынь мог сделать ему сейчас, через телефон? А вдруг это не он? Может, это отец, или… Павел даже мысленно не стал произносить имена бывших друзей, однако воспоминание о них обдало какой-то нездешней теплотой. Повинуясь внезапному порыву, он нажал на зеленый кружок и провел вверх.

– Да?

– Пашка…

Голос Терапевта, приглушенный, будто прорывающийся через плотное одеяло, был ошарашенным, осипшим то ли от радости, то ли от неверия в происходящее, но это явно был он.

– Терапевт?

– Да! Я, конечно! Пашка, где тебя носит? Мы с Горелым пытались тебя найти… Полынь за тобой столько ищеек отправил, что из-под земли можно достать! Я, честно, думал, ты все. Где ты?

– Не поверишь, но в крепости «Братства».

– Поверю, – хмыкнул Терапевт. – Горелый так и предположил вначале, но мы решили, что им незачем. Ты там как? Как на связь вышел? Я взял твой номер у Полыни, типа для него тебя найти хочу, и прозванивал тебя каждый день, хотя и не надеялся ни на что. А тут сообщение прямо с утра, мол, абонент снова в сети! Ты как это сделал?

– Аккум спер. А забрали меня потому, что я им солгал, и через две-три недели меня, чую, сдадут назад Полыни. Долгая история, а я тут на палеве немного.

– Понял. Бежать хочешь? – просто спросил врач.

– Хочу.

– Тогда жди звонка в такое же время. Не знаю, когда… продумаем все с Горелым. Ты там это… не форсируй события, сиди тихо.

– Не боись, у меня тут дел полно. Давай не в это время, пораньше, идет? В половину. В семь двадцать пять я буду каждый день включать телефон, мне тут нужно отснять много чего. А ты звони как надумаешь, но торопись, у меня времени мало.

Входная дверь в другом конце коридора хлопнула. Брат Семен, будто сама неотвратимость, ровно к восьми шагал на работу.

– Все, давай, а то щас спалят. Привет Горелому!

С этими словами Павел сбросил звонок и зажал кнопку выключения, бросив засыпающий телефон в карман. В висках бешено стучало. Шанс. У него появился шанс!

В следующий раз телефон зазвонил через неделю. Каждый день до этого Павел исправно приходил на час раньше, включал телефон и жадно снимал все, что представляло хоть какой-то интерес. Заряда и памяти на карте становилось все меньше, и ближе к концу недели съемки стали реже и продуманнее. Звонок раздался ровно в половину восьмого.

– Говори быстро, аккума осталось немного, – поприветствовал собеседника Павел.

– Горелый узнал новости. Совсем скоро светляки нападут на нычку «Братства», которая находится где-то за полями, за лесами. На заварушку, скорее всего, двинут все, кто может, так что выжидай момент и беги, пока никто не видит. Другого шанса не будет.

– Когда? – с замиранием сердца спросил Павел.

– Не знаю. На днях. Следи внимательно за тем, что у вас там творится, сам поймешь, когда все засуетятся. А пока хоть план сколоти. Какой – тебе виднее, как оттуда свалить получше.

С планом было туговато. В крепости все дела велись довольно странно – с одной стороны, крайне строго, с другой – наоборот, абсолютно наплевательски, и Павел никак не мог подстроиться под этот стиль и вычислить, где можно расслабиться и надеяться на авось, а где нужно напрячься. Впрочем, некоторые наметки у него родились в тот же день.

– Мука? – вопросительно посмотрел повар, к которому Павел пришел во время обеда. – Зачем?

– Для документов. Там есть очень загрязненные тексты, и если взять немного муки и вымочить ее в воде, а затем пропитать бумагу, то…

– То что? – пытливо поинтересовался повар.

Так далеко Павел зайти не рассчитывал, надеясь, что собеседник положится на его профессионализм.

– То… она впитает жир и можно будет прочитать.

– А чернила не впитает? – с усмешкой спросил повар.

Разговор принимал не лучший оборот.

– Мука – хороший абсорбент, – упрямо ответил Павел, мучительно вспоминая школьный курс химии. – Но собирает не все. Здесь нет других средств для этого, поэтому только мука. Желательно пшеничная!