Парадигма

Их преследует сладкий запах дыма, исходящий от миниатюрный курительниц, расставленных тут и там на полу — удивительно, как еще никто из пьяных и окрыленных бурной ночкой посетителей случайно не наступил на них. Мимо скользят тяжелые прямоугольные колонны, снизу украшенные сложным орнаментом. Шаги на абсолютно ровном мраморном полу отдаются гулким эхом. Внимание на стенах привлекают поблескивающие стальные маски демонов.

Наконец, Хен и мелкая, поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, остановились напротив двери, окантованной тяжелыми листами бронзы, переливающимися в пламени красных светильников жидким огнем.

— Сначала мне нужно поговорить с Акшей наедине, — сказала девушка. — Жди здесь и ни в коем случае не заходи, иначе вернешься в лагерь ни с чем.

Она приоткрыла дверь, юркнула в полумрак покоев.

Хен облизнул пересохшие губы и нервно огляделся.

Не отделаться от мысли, будто вот сейчас перед ним возникнет цепной пес Черного и вгонит под ребра клинок. Каждый доносящийся женский смешок, каждый звон бронзовых бокалов вызывает нервную оторопь. То и дело ладонь ложится на рукоять поясного ножа, ногти вонзаются в знакомые царапины на навершии. Время замедлило бег, а сам воздух загустел, приходится заставлять себя дышать.

И словно в кошмаре, из-за поворота дальнего коридора возник мужчина в черном костюме из дубленой кожи — один из личных телохранителей Черного.

Он без привычных доспехов, отчего выглядит щуплым, из оружия только полуторный меч, висящий за спиной.

Сделал несколько шагов и, заметив Хена, встал, точно вкопанный. Брови грозно сошлись на переносице, в глазах появился злой блеск.

Желудок Хена болезненно скрутило, невидимая ледяная рука сжал его внутренности. Миллион разных мыслей пронеслись в голове всего за мгновение: надо бежать, нет, надо атаковать, выхватить нож и всадить под нижнюю челюсть, а потом…

Телохранитель гушарха чуть опустил голову, посмотрел под ноги и, делая вид, будто никого не заметил, сбежал по лестнице.

В этот же миг дверь покоев Акши открылась — скрипнули несмазанные петли, — и возникла мелкая.

— Можешь заходить, — сказала она. — Только монеты отдашь сейчас мне. Правила, думаю, ты знаешь: бить никого не позволено, грубо вести себя — тоже. Хоть один волос упадет с головы девушки — и наши телохранители выбьют из тебя весь дух. В остальном делай, что хочешь. Постарайся максимально расслабиться, ведь скоро, парень, насколько я слышала, в Мореш прибудет вся геткормейская армия. Когда еще удастся поразвлечься?

Кивнув, Хен вручил её мешочек с монетами, затем зашел в полумрак покоев и закрыл за собой дверь.

Внутри на миниатюрном столике, на навесных металлических подставках, в специальных стенных углублениях горят бесчисленные свечи. Повсюду развешаны шелковые вуали, придающие этому месту несколько загадочный вид. Ноздри щекочут пряные запахи ароматических масел.

На просторной кушетке в окружении больших подушек полулежит женщина. Роскошные черные, как ночь, волосы ниспадают на тонкую талию и широкие бедра. Легкое платье просвечивает и груди, и постриженный лобок. Хотя Акша всячески пытается выглядеть сексуально и вызывающе, видно, что она недавно плакала — её подведенные черной тушью глаза красные.

— Если честно, я сегодня не совсем в настроении, парниша. И не собиралась принимать гостей, но Миа рассказала, будто ты притащил с собой целое состояние, чтобы увидеть меня. Поэтому давай сделаем всё по-быстрому и…

— Ты плакала из-за брата? — не стал ходить вокруг да около Хен.

Она тут же поменялась в лице, приподнялась на подушках.

— Что?… Откуда?…

— Я здесь не для развлечений. И пришел ради одного — мести.

* * *

— И что потом произошло? — нетерпеливо спросил Мирт.

Остальные, как и он, внимательно слушают Хена в шатре.

— Мне пришлось долго объяснять, зачем я приперся к ней глубокой ночью. Кратенько рассказал о наших злоключениях, как мы несли наказание на стене, таская изо дня в день тяжелые валуны. А потом перешел на слухи. Мол, я знаю, что Черный любит к ней захаживать, что он чуть ли не до полусмерти избил её брата, из-за чего тот превратился в овощ. И сделал заманчивое предложение.

— Ближе к сути! — бросил Рыжий. — Красоваться надо перед девками, а не перед нами!

Хен хитро прищурился.

— В общем, я уговорил её подсыпать яд в вино гушарха. Хотя, если честно, меня волнует другое: Черный положил руку на Акшу — тут бесспорно, — но почему не запретил ей заниматься… э-э-э, своим ремеслом. Почему такие, как я, заплатив некоторую сумму, могут спокойно выбрать его женщину? Нет ли здесь ловушки?

Лысый криво усмехнулся, ответил:

— Акша — всего лишь шлюха. А Черный просто её потрахивает — не более того. Ему, думаю, абсолютно наплевать, сколько мужиков побывало в ней. Важно лишь удовлетворить похоть. Поэтому не придавай этому особое значение. Уверен, как только новобранцы вольются в армию царя и покинут Мореш, то Черный оставит женщину здесь и не будет даже вспоминать про неё.

Хеш пожал плечами: