Парадигма

Группа небольшая — человек шесть. Наверняка ослушались прямых приказов старейшин, потому что их не охраняют аньярты. Выколотые глаза у всех скрывают белые повязки, бесформенные мантии делают тщедушные тела больше, на кистях стучат бесчисленные браслеты, сложенные из фаланг пальцев. Ублюдки в трансе: скрестив ноги, сидят, раскачиваются из стороны в сторону, из приоткрытых ртов вырывается белое сияние.

Я отдал мысленную команду светлякам, и те накинулись на ксоритов с хищной жадностью. Всего за два удара сердца чародеи превратились в кровавое месиво.

Я выбежал из дома, но не успел сделать и нескольких шагов, когда руины храма обрушились передо мной. Из плотной завесы пыли показались энергетические ленты, точно разъяренные летающие змеи. Кнуты овеществленной силы, жужжа и сжигая воздух, разрезали зубья древних колонн улицы со сверхъестественной легкостью, обломки рухнули на землю.

Я пробормотал заклинание, затем приложил к ребру правой ладони левую и резко выдохнул.

Пространство передо мной — от земли до небес — разделилось на четыре равные части — две перпендикулярные друг к другу пересекающиеся световые плоскости устремились к строениям.

Миг — и циклопический равнолучевой крест стер целую улицу, огромные гранитные плиты покатились, точно игрушечные.

От страшного грохота заложило уши. Энергетические ленты погасли разом — их носителей-аньяртов расплющило булыжниками или выжгло мое колдовство. Но я и не подумал останавливаться: выстреливаю магическими плоскостями во все стороны, не оставляю камня на камне, уничтожаю, убиваю, превращаю в пыль. Поддаваться больше не намерен.

Древний заброшенный город, эта ожившая мумия, умоляет остановиться. Из уцелевших пустых глазниц окон доносятся мучительные стоны, фундаменты храмов хрипят от боли, разбитые скульптуры героев древностей просят пощады.

…Некоторое время стою, ожидая, когда клубы каменной крошки и пыли осядут.

Весь мир заволакивает красно-серая взвесь, от которой саднит горло, слезятся глаза и забивает ноздри. Больше нигде невидно Шет'Арат, энергетические кнуты. Думаю, с колдунами покончено — по крайней мере, с татуированными. А без них аньярты неопасны.

Иногда сквозь пыль проступают черные циклопические стены, охраняющие город-крепость. Им моя магия ни по чем. Тонкие шпили Миттурата тянутся к холодным фиолетовым небесам. Из окон-бойниц вырывается ирреальный зеленоватый свет — проклятье за прошедшие тысячелетия ни на миг не ослабело.

Я направился к вратам.

По левую и правую стороны от меня громоздятся гранитные обломки, под тяжелыми сандалиями с толстыми подошвами шуршат камушки. Пару раз взгляд зацепился за торчащие из провалов окон руки — прятавшиеся колдуны погибли быстро. Кое-где из-под гор битых кирпичей текут струйки крови. Редкие многоэтажные здания обвалились, превратились словно в огромные серые курганы. Хотя некоторые строения выстояли — вон пузатый храм тогеров без кровли красуется иероглифами на стенах, вон бывшая конюшня целёхонькая.

Рядом с вратами кажусь жалким муравьев. Их размеры поражают воображение, древние строители постарались на славу — сегодня подобное не встретишь. На каждой огромной двери металлический горельеф, изображающий Бронзовую Царицу, поднимающую тяжелый полуторный меч над головой. У её голых женственных стоп горбатятся в молитве люди в просторных рясах; от кирасы на ней изображены лучи света; пышные волосы ниспадают каскадом на плечи; лицо скрывает маска с едва заметными очертаниями губ и с узкими прорезями для глаз.

Богиня прекрасна, как орхидея в снегу.

Отряхнувшись и откашлявшись от пыли, я пропел заклинание. Из рта и глаз брызнуло золотистое сияние, светляки вокруг меня превратились в поблескивающие кольца. Каждую часть тела переполнила легкость, по спине пробежала волна приятного покалывания. Ноги оторвались от земли, и я, раскинув широко руки, взмыл в воздух.

Конечно, на стене есть прорехи, но высота обломков все равно слишком огромная, пришлось бы карабкаться не меньше половины дня, а сейчас каждый миг дорог.

Медленно-медленно пролетел врата, мимо заскользили иероглифы, диковинные животные, напоминающие собак с неестественно вытянутыми мордами, лица молящихся людей, складки длинного платья Бронзовой Царицы, я поравнялся с линией глаз богини.

Предо мной предстал дворец Миттурат, заслоняя собой весь горизонт и большую часть неба. К нему ведет поднимающуюся широкая лестница.

Я опустился на землю, мягко касаясь подошвами сандалий каменных плит. И тут же слева от меня раздался мощный гул; ударила волна горячего сжатого воздуха, сбила с ног. Колдовские иероглифы обрушились на меня, разбивая мой золотистый щит вдребезги.

От вспышек глаза ослепило, всё потонуло в ярких кляксах. Руку обожгло, вывернуло. Затем ноги что-то подсекло, миг краткого полета — и меня впечатало в землю, выбив весь воздух из легких.

Ничего не понимая, я огляделся, пытаясь пересилить слепоту.