Парадигма

В общем, поцелуй он сорвал. И еще раз сорвал меня с обрыва, клятвенно заверив, что кончит не в меня, но наебав меня в этом. Я хотела его избить, но он был физически сильнее. Когда разгневанная я вышла из душа и пошла за своей одеждой, меня снова повалили на постель, а подлизываться Зорин умел, как я уже говорила. Разомлев и думая, что окончательно рассталась с крышей, подцепив ногтем большого пальца ободок кольца, я все-таки выдержала оборону и взгрустнувший Зорин отправился-таки за презервативами. Пока он за ними ездил меня отрубило, а вернувшись, будить он меня не стал.

Глава 11

Зорин завалился домой ближе к полуночи, зажав меня в коридоре и зацеловав почти до смерти. От удовольствия. Ужинать не стал, сказав что перекусит и завалится спать, потому что завтра ему снова вставать рано и ишачить до ночи. Это мгновенно перебило мои мысли пошлого характера, сводящиеся в целом к тому, чтобы немедленно утянуть его в спальню.

Налив себе чая и подтянув под себя ноги на кухонном стуле, я наблюдаю как он выбирает себе бутылку из бара, а потом идет к холодильнику за закуской.

— Трус, — Саша ставит тарелку с холодцом на стол, — балбес, — мне достался поцелуй в лоб, — и бывалый, — поставил бутылку виски и, плюхнувшись рядом со мной на стул, потирая руки, подводит итог, — приключения Шурика начинаются.

Я прыснула, подпирая голову рукой и наблюдая как он, высоко подняв бутылку, тонкой струйкой наливает алкоголь в бокал.

— А почему холодец — трус?

— Очевидно же, Балда Дмитриевна, — он, не прекращая лить виски не глядя ткнул в холодец пальцем заставив тот задрожать, — гля, как трясется. Трус потому что.

Я рассмеялась, с удовольствием оглядывая его лицо. Зорин снова работал в прежнем режиме, то есть на износ, и не успевал побриться уже третий день. И это ему шло, даже очень. По крайней мере отвлекало от синяков под глазами, за которые мне было стыдно, ибо по ночам он мало спал в основном из-за меня.

— Чего там по твоему многомиллиардному бизнесу, партнер? — отпив виски и откинувшись на спинку стула, устало улыбается он, глядя на меня.

Дела в кофейне шли очень хорошо и с большой перспективой, о чем я рассказываю Зорину не без удовольствия и важно заключаю, что если все так и продолжится, то вложения отобьются гораздо раньше указанных Сашей сроков, на что Зорин только ехидно скалится и кивает, вызвав у меня желание огреть его бутылкой.

Фыркнув, он отодвигает виски подальше и вилку тоже, рванув меня за локоть со стула на себя. И гася все мое раздражение упоительными поцелуями.

Утро пятницы началось неожиданно. Я мыла тарелки после завтрака, пока Зорин тягал кофе и рылся в телефоне. И внезапно злобно заматерился. Обеспокоенно подойдя к нему, заглядываю в телефон и замечаю, что он быстро пролистывает новостные ленты посвященные одному и тому же событию — назначению нового полковника МВД.

— Саш?.. — осторожно кладу ему ладонь на плечо, когда он, снова выдав злобную матерную тираду откидывается на стуле, с силой сжимая в руке телефон и прикрывая глаза.

— Оль, дай свой мобильный… — напряженно просит Зорин вставая, чтобы взять блокнот с ручкой и быстро, прямо на ходу переписывать со своего телефона номера. — Мой на прослушке, тебя еще не успели в разработку взять… дай свой телефон, мне срочно нужно позвонить одним тварям…

Помертвев и не сразу двинувшись с места, смотрю, как он сидя за столом, выписывает на листок номера.

— Быстро, Оля.

Сглотнув, подчиняюсь. Когда протягиваю ему мобильный, Зорин отдает мне свой телефон и велит убрать его из комнаты. С все больше нарастающим напряжением снова подчиняюсь и вернувшись на кухню застываю у косяка.

Саша набирает один номер за другим, но они все либо отключены, либо на его звонки никто не отвечает, что заставляет Зорина свирепеть, а мое сердце ускорить ритм. Наконец кто-то все же ответил. Зорин напряженно слушал собеседника, зло сдвинув брови и стиснув челюсть, напряженным, немигающим взглядом глядя в стол. Собеседник все говорил и говорил, и по мере неслышного мне монолога лицо Саши искажается непередаваемой, пугающей и неразличимой смесью эмоций. Я хотела двинуться к нему, но он так злобно рявкает, что я снова невольно застываю:

— Андреич, да вы охуели все там что ли?! В смысле блять… почему мне никто об этом не сказал? Я же первый на очереди, кого ебать начнут… Сука, Андреич… шакалы вы трусливые, сами откупились, а меня даже не предупредили, что обыски у вас прошли, полкан новый и нам всем пизда… Вы реально шакалы…Я буду разговаривать так, как считаю нужным, Степан Андреевич, — он произносит это очень-очень холодно, но отчетливо чувствуется бушующая в нем ярость. — Вы, суки, через меня руки мыли, а когда вас за холку схватили, вы мне даже не маякнули, и вот с какого хуя мне вежливым-то быть, уроды вы ебучие?

Зорин зло сбрасывает звонок и набирает кого-то еще. Я подхожу на неверных ногах и опускаюсь на стул рядом с ним, прикусывая губу и напряженно, со все растущим страхом глядя на его тихо матерящееся лицо. Он закатывает глаза, когда с третьего раза не может дозвониться, и набирает смс: