Парадигма

— Ублюдок Игореша. Я в меде не учился, но благодаря ему могу кандидатскую без проблем защитить в области наркологии. И скорее всего еще и в психиатрии сдюжу. — Саша зло ткнул на вкладку браузера, а когда она не сразу открылась, раздраженно заматерился и снова ткнул с такой силой, что я обеспокоилась как бы экран не треснул. — Игорь — хитрожопый сукан. Он чухает, когда подходит к грани, за которой уже передоз. У наркоманов ведь как? Живут от кайфа до кайфа, а чтобы кайф словить надо дозу увеличивать, только организм не железный и может подохнуть, а кайфа ведь хочется. И помирать не хочется. Вот дойдя до этой дилеммы, Игореша бежит ко мне, чтобы я его на реабилитацию отправил. Отправляю. Там его тушку чистят, накачивают витаминками и целебными эликсирами, чтобы тушка снова была готова к труду и обороне. Выходит из клиники и опять марафонский забег по наркоте. До следующего предела. Стабильно раз в восемь месяцев. Да еб твою мать! Хули интернет не ловит, центр города же, блядь, а палок как в ебучей деревне в Тайге где-нибудь!

— Саш…

— Да нормально! — раздраженно стряхивает мою руку. — Нормально со мной все. Я с этой хуйней у Игореши четыре с половиной года маюсь, морально давно уже перегорел. Сейчас что, сентябрь? Вот через пару месяцев должен прибежать клянчить реабилитацию.

— Отправишь его?

Саша молчал, не отрывая злого немигающего взгляда от зависшего телефона. Его губы дрогнули, он чуть подался вперед, положив локти на разведенные колени и опустив голову, прикрыл глаза.

— Не знаю. — Тихо ответил он. — Не знаю уже, Оль. Он меня на такие деньги подставил. Я каждый раз зарекаюсь, пытаюсь сдержаться, что пусть сам разок попробует себе организовать реабилитацию, может в голове что-то щелкнет, и он, как выйдет и будет знать, что этого нелегко добиться и я помогать не стану, перестанет… Видела бы ты его истерики… Это пиздец. И каждый раз я сдаюсь, знаю, что он врет, когда клянется, что после этой реабилитации он точно завяжет, только отправь его, знаю же что пиздит как Троцкий и все равно… Надежда в человеке неистребима. — Откидывается на спинку стула и отрешенно смотрит перед собой полуприкрытыми глазами. — Надежда и чувство вины.

Я прикусила губу, сдерживая такие ненужные сейчас слова, что он не виноват.

— Сколько раз пытался денег не давать и каждый раз потом его вытаскивал. То из криминала, то из притона. Иногда и то и другое одновременно. Хуже, когда притоны. Он там почти до комы доходит…Сам барыгам набираю потому что когда у него денег нет, он переходит на дешевую хуйню, которая за одну дозу сокращает жизнь на несколько лет. Там, в этих притонах… мертвые. Нет, они как бы живые, да только пока в глаза не взглянешь. И понимаешь — человек в этом теле давно сдох, а вместо него что-то. Не кто-то, а что-то. Я боюсь однажды взглянуть ему в глаза и увидеть подобное. Хуй знает, что со мной тогда будет. — Странно, как то хрипло рассмеялся. — Поэтому денег даю на нормальную дурь, чтобы этот момент отодвинуть. Понимаю, что наступит, что неизбежно. Но хочется время оттянуть. Не знаю зачем. Он мне клуб сжег, я психанул. Деньги у него отобрал, тачку тоже, напугал, что квартиру отберу. С ней думаю пока. Хотел счет его закрыть, но как прикинул, что он опять на миксы сядет… В пизду, что ж я дебил-то такой… Я же знаю, что исход у него один. Вот знаю. Что сколько не оттягивай конец, он себе уже подписал приговор. Знаю и не закрываю ему счет. Снова оттягиваю. Это пиздец…

— Посмотри на меня. — Негромко, но твердо произношу я, чувствуя как мурашки бегут по рукам и вдоль позвоночника. — Я не стану говорить, что не твоя это вина, что, может быть, Игорь все же одумается и бросит и прочая наивная хуйня. Ты и сам все понимаешь. Но, Саш к… к этому нельзя быть готовым, даже если заранее знаешь исход. К нему никогда не подготовишься. Просто, когда момент настанет… я буду рядом, понятно? Ты переживешь это вместе со мной. Я буду рядом с тобой. Каждую минуту. Ты не будешь один. Буду держать тебя за руку до тех пор, пока ты не скажешь мне «хватит».

Зорин прикусил губу, глядя на меня почти с болью. Пальцы сжали пальцы.

— Возрадуйся же, смерд! — Грановский появляется неожиданно и швыряет ключи от наручников в Сашу. — Добрый волшебник дядя Антон высвободил тебя из заточения. И даже с минимальными затратами. Но деньги мне все равно отдай. Дядя Антон хоть и добрый волшебник но не хочет безвоздмездно отдавать свои кровные две штуки баксов за всяких имбицилов с уебищным чувством юмора. — Антон замирает, напряженно смотрит на меня, прикрывшую глаза ладонью и пытающуюся прийти в себя, и Сашу, который одним движением расстегивает наручники. — Зорин, чего это у тебя ебало такое перекошенное? М-м-м, я не вовремя?

— Дай ключи от машины. — Встает, тянет меня за локоть.

— Ты бухой, Сань. Хорош. Давай я просто вас отвезу… — пытается возразить Грановский.

— Ключи, я сказал.