Пандем

– Врёшь, ни хрена не понимаешь. Кажется, я достал Пандема этим сюжетом. Он сказал: «Хочешь эксперимент?» В ту же ночь… Если бы я хоть понимал, что сплю! Я во сне был этим самым убийцей… Ч-чёрт. Это ад кромешный, я с тех пор трясусь при одном виде постели… А я всё-таки не совсем трус, если ты заметил. Вот так… И тогда я сразу понял, куда делись все эти агрессивные, жадные, злые дяди и тёти, и каким образом твой друг Пан научил человечество жить в мире и не лезть в чужой карман. Если ты напрямую спросишь его – он, конечно, не признается. Расскажет о том, что он собеседник, милый друг и прочая.

– Не понял, – сказал Ким после паузы. – Что именно тебе снилось? Детали?

Алекса передёрнуло:

– Мне снилось, что я – тот самый отморозок. Теперь. Что я живу. Иду по улице. Вокруг меня люди…

– И что?

– Ничего. Я – то есть он – живу, когда надо бы сдохнуть. Просто выключить свет. Люди смотрят на меня. Обходят стороной. Люди всё знают, но на это плевать, потому что я сам про себя всё знаю. Понимаешь? Ад внутри. А снаружи – яблочки, хрум-хрум…

– То есть внятно объяснить ты не можешь, – сказал Ким.

Алекс махнул рукой:

– Не прикидывайся, тебе всё понятно… С одной стороны, милосерднее было бы того убийцу прикончить. С другой стороны… Пандему так легко управлять нами! Кем угодно! Даже мной. Потому что я не могу не спать, а он хозяин в моих снах. Одного сознания, что это может повториться… Что все мы ходим под этим молотом… Суперкошмар, индивидуально заточенный под мою – или твою – психику. Суперкошмар-сводящий-с-ума. И ты, и наши дети, и внуки… И Виталька, и Ромка, и будущие дети Шурки с Викой… А?

– Это всё, что ты хотел мне сказать?

– Да в общем-то всё, – Алекс махнул рукой. – Раньше мне казалось, что ты тоже мужик. Тоже взрослый, упёртый, мужик, одним словом. Когда ты лёг под Пандема – я огорчился, честное слово…

Ким, почти не размахиваясь, ткнул его костяшками пальцев в челюсть. Алекс поперхнулся и сел, спиной ударившись о ствол; Ким шагнул к нему, чтобы бить дальше – и понял, что мышцы не слушаются. Онемели.

«Тебе самому будет стыдно вспомнить. Ты человек с волей, Кимка, стоп…»

Алекс потрогал лицо руками. Облизнул губы. Ему уже не больно, подумал Ким с сожалением.

«Какого чёрта, Пан?!»

– Скандалишь, – Алекс, всё ещё сидя, усмехнулся. – Давай-давай. Спроси кой о чём своего друга и покровителя.

– Заткнись, – сказал Ким.

– Ты ещё вспомнишь мои слова, – Алекс поднялся. – Ты уже сейчас понимаешь, до чего я прав, понимаешь, но боишься признаться себе. А ты не бойся. Только если нас будет много, мы сможем с ним что-нибудь сделать.

* * *

Светлая щель между неплотно закрытыми шторами – контур раннего утра. Виталька Каманин проснулся в полшестого; кровать была двухэтажная, этажом ниже спал Ромка. Виталька свесил голову – брат действительно спал, беззвучно и как-то очень серьёзно. Ромка всё делал серьёзно. Виталька привык.

Он посмотрел на часы и улёгся снова. Ничего не вспоминалось: он не понимал, что его разбудило. Вчера была свадьба… Было весело… Все бесились… А в половине одиннадцатого мама отвезла их домой. И они легли спать. А сегодня воскресенье. Вот и всё.

Нет, что-то ещё было…

Он глубоко вздохнул – и вспомнил. Была лошадь. Он ездил на ней верхом, как в старом-старом фильме. Это было во сто крат лучше, чем на машине или на велосипеде. Солнце пробивалось сквозь ветки деревьев такими… полосами. И всё вокруг смазывалось на скорости, во всяком случае ему казалось, что он не просто быстро едет – мчится, летит. Он наклонялся, чтобы ветки деревьев не хлестали по лицу… Ему казалось, что за ним гонятся, что он откуда-то вырвался, убежал и теперь за ним никто не может угнаться…

«Пандем?»

«Да?»

Виталька попытался сформулировать вопрос. Пандем учил его этому – внятно формулировать. Наверное, будь Виталька лет на десять старше, у него всё равно бы ничего не получилось, поэтому он просто спросил:

– Почему я проснулся?

Он едва шевелил губами. Ромка спал этажом ниже.

«Может быть, ты перегулял вчера на свадьбе? Перебесился?»

Виталька подумал. Нет, он чувствовал, что дело не в этом. Вернее, не только в этом. Недаром Пандем ответил вопросом на вопрос. Пандем не врёт.

– Нет. Мне показалось…

Виталька снова задумался.

Когда ему было пять лет, он вдруг открыл для себя, что старые люди умирают. Да, они уже очень старые, но они всё равно хотят жить! И он, Виталька, когда-нибудь станет старым… А родители? Ведь мама с папой постареют гораздо раньше! Ему сделалось страшно – вот так же, на рассвете, – он заплакал в подушку и плакал, не переставая, пока Пандем ему объяснял, что он не умрёт почти точно, и даже его родители, может быть, тоже не умрут. Потому что человечество расселится в космосе, перейдёт на новый энергетический уровень, и тогда старение и смерть станут ненужным, отжившим законом природы. И Виталька заснул счастливый оттого, что смерти нет.

Почему он вспомнил то утро?

Ромки тогда не было. Кровать у Витальки была другая. Почему он вспомнил то утро?